Несколько стихотворений великого поэта Серебряного века русской поэзии Марины Ивановны Цветаевой с переводом на французский язык.
Откуда такая нежность?
Откуда такая нежность?
Не первые — эти кудри
Разглаживаю, и губы
Знавала — темней твоих.
Всходили и гасли звезды,
(Откуда такая нежность?),
Всходили и гасли очи
У самых моих очей.
Еще не такие песни
Я слушала ночью темной,
(Откуда такая нежность?)
На самой груди певца.
Откуда такая нежность,
И что с нею делать, отрок
Лукавый, певец захожий,
С ресницами — нет длинней?
18 февраля 1916
Марина Цветаева
D’où pareille tendresse?
D’où pareille tendresse ?
J’en ai bien d’autres – des boucles –
Caressées, et des lèvres
Connues – plus sombres que les tiennes
J’ai vu s’allumer et mourir les étoiles,
(D’où pareille tendresse ?)
J’ai vu s’allumer et mourir des prunelles
Au seuil de mes prunelles
Et à bien d’autres chants
J’ai prêté mon oreille en plein cœur de la nuit
D’où pareille tendresse ?)
A même le torse du chantre
D’où pareille tendresse ?
Et que faire avec elle, jouvenceau
Espiègle, chantre de passage,
Aux cils si longs – sans leurs pareils ?
18 février 1916
Marina Tsvetaeva
traduit par E.Amoursky
Б. Пастернаку
Рас-стояние: вёрсты, мили…
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели,
По двум разным концам земли.
Рас-стояние:вёрсты, дали…
Нас расклеили распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это сплав
Вдохновений и сухожилий…
Не рассорили-рассорили,
Расслоили…
Стена да ров.
Расселили нас как орлов-
Заговорщиков: вёрсты, дали…
Не расстроили — растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.
Который уж — ну который — март?!
Разбили нас — как колоду карт.
24 марта 1925
Марина Цветаева
à Boris Pasternak
Dis-tance : des verstes, des milliers
On nous a dis-persés, dé-liés,
Pour qu’on se tienne bien : trans-plantés
Sur la terre à deux extrémités
Dis-tance : des verstes, des espaces…
On nous a dessoudés, déplacés,
Disjoint les bras — deux crucifixions,
Ne sachant que c’était la fusion
De talents et de tendons noués…
Non désaccordés : déshonorés,
Désordonnés…
Mur et trou de glaise.
Écartés on nous a, tels deux aigles —
Conjurés : des verstes, des espaces…
Non décomposés : dépaysés.
Aux gîtes perdus de la planète
Déposés — deux orphelins qu’on jette !
Quel mois de mars, non mais quelle date?!
Nous a défaits, tel un jeu de cartes !
24 mars 1925
Marina Tsvetaeva
traduit par E.Malleret
Тоска по родине!
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно —
Где совершенно одинокой
Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что — мой,
Как госпиталь или казарма.
Мне все равно, каких среди
Лиц ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной — непременно —
В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведем без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!),
Где унижаться — мне едино.
Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично — на каком
Непонимаемой быть встречным!
(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен…)
Двадцатого столетья — он,
А я — до всякого столетья!
Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне всe — равны, мне всe — равно,
И, может быть, всего равнее —
Роднее бывшее — всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты — как рукой сняло:
Душа, родившаяся — где-то.
Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей — поперек!
Родимого пятна не сыщет!
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все — равно, и все — едино.
Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина…
1934
Марина Цветаева
La nostalgie
La nostalgie ! Un pseudo-mal
Démystifié de longue date
Ça m’est complètement égal
Où vivre complètement seule,
Sur quels pavés rentrer chez moi,
Portant mes provisions, si terne
Est mon logis, qui ne sait pas
S’il est vraiment à moi, caserne
Ou hôpital. Peu me soucie
De qui je serai prisonnière,
Qui me tiendra à sa merci,
Qui me chassera, étrangère,
Vers mes sentiments esseulés
Semblable à un ours sans tanière
Où végéter, déracinée,
Où m’abaisser, tout m’indiffère.
Même de ma langue, lactée,
Je saurai éviter l’emprise.
Quelle importance en quel parler
Du passant rester incomprise !
(Lecteur de tonnes de papier,
Mangeur, trayeur de bagatelles…)
Il est du vingtième, je sais,
Et moi, je suis d’avant les siècles,
Pétrifiée comme un tronc bancal
Épave d’une allée de hêtres.
Tous sont égaux, tout m’est égal
Et ce qui l’est le plus, peut-être,
Est-ce qui fut si cher jadis,
Tout ce qui me marquait : les taches,
Les dates… Rien, plus rien, parti !
Une âme née sans point d’attache…
Mon pays m’a chassée si loin
Qu’un limier ne verrait, je pense,
Passant mon âme au peigne fin
La moindre marque de naissance.
Tout m’est vide, tout étranger.
Tout m’est égal… Tout m’indiffère
Mais un buisson, près d’un sentier,
Et surtout si c’est un sorbier…
1934
Marina Tsvetaeva
traduit par M.Rygalov
