* * *
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче — всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки нынче — вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»
И слезы ей — вода, и кровь —
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что тебе я сделала?»
Вчера еще — в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала — копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою — немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, что тебе я сделала?»
Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал — колесовать:
Другую целовать»,- ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил — в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе — я сделала?
Всё ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Само — что дерево трясти! —
В срок яблоко спадает спелое…
— За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!
14 июня 1920
Марина Цветаева (1892-1941)
* * *
Just yesterday, you met my gaze,
Now you avoid it, grim and dark!
You used to stay till morning rays, —
Now, ravens have replaced the larks!
I’m just a fool, and you’re so wise,
You’re living and I’ve long turned numb.
O women’s ageless, timeless cries:
“My dear one, what is it I’ve done?!”
All blood and tears are merely water,
She bathes in them, becoming pretty.
Love is a step-mom — not a mother:
She’s cruel, unjust and feels no pity
Ships take our loved ones and set sail.
A white road takes them and they’re gone.
Across the earth, the women wail:
“My dear one, what is it I’ve done?!”
Last night, beside me, you lay low,
Comparing me to China’s power!
Then suddenly you let me go, —
And life, — a kopek — hit the ground!
As if in court for an infant’s murder,
I stood there, feeling rather stunned.
Even from hell, to you I’ll murmur:
“My dear one, what is it I’ve done?!”
I asked the chair, I asked the bed:
“Why all this pain? Why do I bother?”
“He got his kiss — you’re doomed to death:
And now, he’s off to kiss another.”
You’ve taught to live in the fire’s heat,
Now, in the icy steppe — I’m shunned!
That’s what, my dear, you’ve done to me!
My dear one, what is it I’ve done?
I know it all — don’t contradict me!
I see again — no more your lover!
Where Love departs, there, rather quickly,
Old Death-the-Gardener takes over.
Why shake the tree? The apples fall
Once they have ripened in the sun.
— Forgive me all, forgive me all,
My dear one, — that I’ve ever done!
Marina Tsvetaeva
Translation by Andrey Kneller
