Сон о рояле
Я видел сон – как бы оканчивал
из ночи в утро перелет.
Мой легкий сон крылом покачивал,
как реактивный самолет.
Он путал карты, перемешивал,
но, их мешая вразнобой,
реальности не перевешивал,
а дополнял ее собой.
В конце концов, с чертами вымысла
смешав реальности черты,
передо мной внезапно выросло
мерцанье этой черноты.
Как бы чертеж земли, погубленной
какой–то страшною виной,
огромной крышкою обугленной
мерцал рояль передо мной.
Рояль был старый, фирмы Беккера,
и клавишей его гряда
казалась тонкой кромкой берега,
а дальше – черная вода.
А берег был забытым кладбищем,
как бы окраиной его,
и там была под каждым клавишем
могила звука одного.
Они давно уже не помнили,
что были плотью и душой
какой–то праздничной симфонии,
какой–то музыки большой.
Они лежали здесь, покойники,
отвоевавшие свое,
ее солдаты и полковники,
и даже маршалы ее.
И лишь иной, сожженный заживо,
еще с трудом припоминал
ее последнее адажио,
ее трагический финал.
Но вот, едва лишь тризну справивший,
еще не веря в свой закат,
опять рукой коснулся клавишей
ее безумный музыкант.
И поддаваясь искушению,
они построились в полки,
опять послушные движению
его играющей руки.
Забыв, что были уже трупами,
под сенью нотного листа
они за флейтами и трубами
привычно заняли места.
Была безоблачной прелюдия.
Сперва трубы гремела медь.
Потом пошли греметь орудия,
пошли орудия греметь.
Потом пошли шеренги ротные,
шеренги плотные взводов,
линейки взламывая нотные,
как проволоку в пять рядов.
Потом прорыв они расширили,
и пел торжественно металл.
Но кое–где уже фальшивили,
и кто–то в такт не попадал.
Уже все чаще они падали.
Уже на всю вторую часть
распространился запах падали,
из первой части просочась.
И сладко пахло шерстью жженною,
когда, тревогой охватив,
сквозь часть последнюю, мажорную,
пошел трагический мотив.
Мотив предчувствия, предвестия
того, что двигалось сюда,
как тема смерти и возмездия
и тема Страшного суда.
Кончалась музыка и корчилась,
в конце едва уже звеня.
И вскоре там, где она кончилась,
лежала черная земля.
И я не знал ее названия –
что за земля, что за страна.
То, может быть, была Германия,
а может быть, и не она.
Как бы чертеж земли, погубленной
какой–то страшною виной,
огромной крышкою обугленной
мерцал рояль передо мной.
И я, в отчаянье поверженный,
с тоской и ужасом следил
за тем, как музыкант помешанный
опять к роялю подходил.
Юрий Левитанский (1922-1996)
A Dream About A Piano
Toward the end of my flight
from night to day, I dreamed a dream.
An airy thing which sped along
on rocking jet-plane wings.
All was confusion, the cards were
jumbled, shuffled, and yet at no time did dream
outweigh reality, but rather seemed to
lend it power and shape.
When all was done, and the face
of fantasy had become as one with that of fact,
there arose before me, glimmering,
a strange, dark mass.
Like the sketch of a land
ravaged by some hideous wrong, a piano
with a vast, charred lid
loomed into sight.
An old piano-from the House of Becker,
its keyboard running like a strip of narrow
shore down to the
inky sea beyond.
The shore was an abandoned graveyard,
or perhaps it only bordered on that place where
beneath each individual key lay
entombed a different sound.
They had all long since forgotten that
once they’d been the very flesh and soul of
some symphonic celebration, a part
of some grand musical design.
The dead lay there, music’s troopers
and her colonels-the fight well fought.
Not even marshals had
been spared.
Maybe one or other among them, perhaps
one burned alive, tried his hardest to remember
the very last adagio. The finale’s
tragic close.
But then, a mad musician came hurrying
from the wake, and reluctant, still, to face the
setting of his sun, he brushed the
keyboard with his hand.
And yielding to temptation,
the regiments regrouped, obedient to the
touch of his fingers
on the keys.
They no longer knew that death had
already claimed them. Shielded by the score, they
took their customary stand behind
the flutes and horns.
Yury Levitansky
Translated by Sophie Lund
Неполный перевод стихотворения Юрия Левитанского взят из Антологии русской поэзии на английском языке — Twentieth Century Russian Poetry (1st Edition) by Yevgeny Aleksandrovich Yevtushenko, Albert C. Todd, Max Hayward (Editor), Published 1994
