Стихотворение Бориса Пастернака «Рождественская звезда» на русском и французском языках.
Рождественская звезда
Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было младенцу в вертепе
На склоне холма.
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере.
Над яслями тёплая дымка плыла.
Доху отряхнув от постельной трухи
И зёрнышек проса,
Смотрели с утёса
Спросонья в полночную даль пастухи.
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звёзд.
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
Она пламенела, как стог, в стороне
От неба и Бога,
Как отблеск поджога,
Как хутор в огне и пожар на гумне.
Она возвышалась горящей скирдой
Соломы и сена
Средь целой Вселенной,
Встревоженной этою новой звездой.
Растущее зарево рдело над ней
И значило что-то,
И три звездочёта
Спешили на зов небывалых огней.
За ними везли на верблюдах дары.
И ослики в сбруе, один малорослей
Другого, шажками спускались с горы.
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали всё пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры.
Всё будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все ёлки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Всё великолепье цветной мишуры…
…Всё злей и свирепей дул ветер из степи..
…Все яблоки, все золотые шары.
Часть пруда скрывали верхушки ольхи,
Но часть было видно отлично отсюда
Сквозь гнёзда грачей и деревьев верхи.
Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,
Могли хорошо разглядеть пастухи.
— Пойдёмте со всеми, поклонимся чуду,—
Сказали они, запахнув кожухи.
От шарканья по снегу сделалось жарко.
По яркой поляне листами слюды
Вели за хибарку босые следы.
На эти следы, как на пламя огарка,
Ворчали овчарки при свете звезды.
Морозная ночь походила на сказку,
И кто-то с навьюженной снежной гряды
Всё время незримо входил в их ряды.
Собаки брели, озираясь с опаской,
И жались к подпаску, и ждали беды.
По той же дороге, чрез эту же местность
Шло несколько ангелов в гуще толпы.
Незримыми делала их бестелесность,
Но шаг оставлял отпечаток стопы.
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
— А кто вы такие? — спросила Мария.
— Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести вам обоим хвалы.
— Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
Светало. Рассвет, как пылинки золы,
Последние звёзды сметал с небосвода.
И только волхвов из несметного сброда
Впустила Мария в отверстье скалы.
Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,
Как месяца луч в углубленье дупла.
Ему заменяли овчинную шубу
Ослиные губы и ноздри вола.
Стояли в тени, словно в сумраке хлева,
Шептались, едва подбирая слова.
Вдруг кто-то в потёмках, немного налево
От яслей рукой отодвинул волхва,
И тот оглянулся: с порога на Деву,
Как гостья, смотрела звезда Рождества.
Борис Пастернак (1890-1960)
L’étoile de Noël
C’était l’hiver. Il neigeait dru.
Le vent soufflait dessus la terre.
Et l’enfant grelottait dans le repaire
Au flanc d’un mont pentu.
Et l’haleine du boeuf le réchauffait.
Des bêtes familières
Erraient dans la tanière,
Une tiède vapeur sur la crèche flottait.
Secouant de leurs saies la paille de leurs lits
Et des gousses de fèves
Les pâtres sur la grève,
Somnolents, contemplaient les lointains dans la nuit.
Là-bas un cimetière et des champs enneigés,
Des tombes et des haies,
Sous la neige un harnais,
Et sur le cimetière, un beau ciel étoilé.
Jusqu’alors ignorée, là tout près on voyait
Plus faible qu’une mèche
Aux carreaux qu’elle lèche,
Une étoile qui vers Bethléem cheminait.
L’étoile flamboyait, humble meule à l’écart
Et du ciel et de Dieu,
Tel un reflet de feu,
Telle une grange en flammes, parmi les essarts.
Et elle se dressait comme une gerbe ardente
De regain et d’herbettes
Au milieu des planètes
Que l’étoile alarmait si nouvelle et brillante.
Une lueur au-dessus d’elle grandissait,
Formidable prodige,
Cependant que trois mages
À l’appel de ces feux inouïs se hâtaient.
Des chameaux derrière eux transportaient des cadeaux
Et des ânons portant le bât, l’un plus gracile
Que l’autre, à petits pas descendaient le coteau.
Étrange vision, prophétique tableau,
Tous les événements futurs au loin défilent.
Tous les pensées des temps, leurs rêves et leurs mots,
Futur des galeries et futur des musées,
Les oeuvres des sorciers, les tours malins des fées,
Tous les sapins porteurs des rêves des marmots,
Avec les lumignons qui frissonnent aux chaînes,
Avec le chatoiement coloré des cadeaux,
Un vent froid, violent, soufflait dessus la plaine…
Tous les hochets, les pommes d’or, les angelots…
Les cimes des bouleaux cachaient un peu l’étang
Mais on pouvait fort bien en voir une partie
Au travers des ramées et des nids de bruants.
Les pâtres pouvaient voir sur la vergne aplatie
Les ânes, les chameaux avancer lentement.
— Allons tous adorer la merveille accomplie,
Se dirent-ils, drapés dans leurs longs manteaux blancs.
Bien vite ils eurent chaud en marchant sur la neige.
Sur la vaste prairie, par un chemin ardu
Menaient au cabanon des traces de pieds nus.
Et les chiens des bergers, flairant le sortilège,
Aboyaient à ces pas, sous l’étoile aperçus.
La nuit de gel était comme un conte de fées,
Mais quelqu’un constamment, du haut des rocs aigus,
Se mêlait à leurs rangs, sans pouvoir être vu.
Les chiens qui regardaient comme à la dérobée,
Serrés contre leur maître, avançaient à l’affût.
……………………………………….. *
Dans la grisaille du matin, dans le brouillard,
Bouviers et chevriers piétinaient sans murmure,
Cavaliers, gens de pied, échangeaient des injures,
Tandis qu’à l’abreuvoir à rugueuse bordure
S’agitaient les chameaux et les ânes braillards.
L’aube pointait. Le jour balayait dans les cieux
Les dernières étoiles comme grains de sable.
Seuls les mages parmi cette tourbe innombrable
Invités par Marie entrèrent en ces lieux.
Il dormait, rayonnant dans sa crèche de chêne
Tel un rayon de lune au sein de l’arbre creux.
Et il n’avait au lieu de pelisse de laine
Que les lippes de l’âne et le mufle du boeuf.
On se tenait dans l’ombre au-dedans de l’étable,
On chuchotait tout bas d’un ton révérenciel,
Quand tout à coup quelqu’un, d’une main impalpable,
Un roi mage écarta d’un geste fraternel.
Il aperçut alors, invitée adorable,
Et contemplant Marie, l’étoile de Noël.
Boris Pasternak
Traduit par Jean-Claude Lanne
* В переводе отсутствует десять строк.
Dans la traduction manquent dix lignes.
