Rima LVII
Este armazón de huesos y pellejo,
de pasear una cabeza loca
cansado se halla al fin, y no lo extraño;
pues, aunque es la verdad que no soy viejo,
de la parte de vida que me toca
en la vida del mundo, por mi daño
he hecho un uso tal, que juraría
que he condensado un siglo en cada día.
Así, aunque ahora muriera,
no podría decir que no he vivido;
que el sayo, al parecer nuevo por fuera
conozco que por dentro ha envejecido.
Ha envejecido, sí; ¡pese a mi estrella!
harto lo dice ya mi afán doliente;
que hay dolor que, al pasar, su horrible huella
graba en el corazón, si no en la frente.
Gustavo Adolfo Bécquer (1836-1870) |
LVII
Строение из мяса и костей
носить больную голову устало.
И то сказать — хоть я и не старик
и не успел изведать всех затей
той жизни, что над миром бушевала,
одно на этом свете я постиг:
я так сумел свои наполнить дни,
что всякий день — столетию сродни.
Нагрянет смерть — не затаю обид:
мол, умирать мне в юности несладко.
У одежонки, недурной на вид,
давным-давно изношена подкладка.
Я жить устал, звезда моя зашла,
но часто скорбь, храня свои секреты,
не трогает морщинами чела,
на сердце ставя горестные меты.
Густаво Адольфо Беккер |
