Roman
I
On n’est pas sérieux, quand on a dix-sept ans.
— Un beau soir, foin des bocks et de la limonade,
Des cafés tapageurs aux lustres éclatants !
— On va sous les tilleuls verts de la promenade.
Les tilleuls sentent bon dans les bons soirs de juin !
L’air est parfois si doux, qu’on ferme la paupière ;
Le vent chargé de bruits — la ville n’est pas loin —
A des parfums de vigne et des parfums de bière…
II
— Voilà qu’on aperçoit un tout petit chiffon
D’azur sombre, encadré d’une petite branche,
Piqué d’une mauvaise étoile, qui se fond
Avec de doux frissons, petite et toute blanche…
Nuit de juin ! Dix-sept ans ! — On se laisse griser.
La sève est du champagne et vous monte à la tête…
On divague ; on se sent aux lèvres un baiser
Qui palpite là, comme une petite bête…
III
Le coeur fou robinsonne à travers les romans,
— Lorsque, dans la clarté d’un pâle réverbère,
Passe une demoiselle aux petits airs charmants,
Sous l’ombre du faux col effrayant de son père…
Et, comme elle vous trouve immensément naïf,
Tout en faisant trotter ses petites bottines,
Elle se tourne, alerte et d’un mouvement vif…
— Sur vos lèvres alors meurent les cavatines…
IV
Vous êtes amoureux. Loué jusqu’au mois d’août.
Vous êtes amoureux. — Vos sonnets La font rire.
Tous vos amis s’en vont, vous êtes mauvais goût.
— Puis l’adorée, un soir, a daigné vous écrire !…
— Ce soir-là…, — vous rentrez aux cafés éclatants,
Vous demandez des bocks ou de la limonade…
— On n’est pas sérieux, quand on a dix-sept ans
Et qu’on a des tilleuls verts sur la promenade.
Arthur RIMBAUD (1854-1891)
Роман
1
Нет рассудительных людей в семнадцать лет!
Июнь. Вечерний час. В стаканах лимонады.
Шумливые кафе. Кричаще-яркий свет.
Вы направляетесь под липы эспланады.
Они теперь в цвету и запахом томят.
Вам хочется дремать блаженно и лениво.
Прохладный ветерок доносит аромат
И виноградных лоз, и мюнхенского пива.
2
Вы замечаете сквозь ветку над собой
Обрывок голубой тряпицы с неумело
Приколотой к нему мизерною звездой,
Дрожащей, маленькой и совершенно белой.
Июнь! Семнадцать лет! Сильнее крепких вин
Пьянит такая ночь… Как будто бы спросонок,
Вы смотрите вокруг, шатаетесь один,
А поцелуй у губ трепещет, как мышонок.
3
В сороковой роман мечта уносит вас…
Вдруг – в свете фонаря, – прервав виденья ваши,
Проходит девушка, закутанная в газ,
Под тенью страшного воротника папаши.
И, находя, что так растерянно, как вы,
Смешно бежать за ней без видимой причины,
Оглядывает вас… И замерли, увы,
На трепетных губах все ваши каватины.
4
Вы влюблены в нее. До августа она
Внимает весело восторженным сонетам.
Друзья ушли от вас: влюбленность им смешна.
Но вдруг… ее письмо с насмешливым ответом.
В тот вечер… вас опять влекут толпа и свет…
Вы входите в кафе, спросивши лимонаду…
Нет рассудительных людей в семнадцать лет
Среди шлифующих усердно эспланаду!
Артюр Рембо
Перевод Бенедикта Константиновича Лившица
Роман
1.
Июнь. Семнадцать лет. Какой там строгий нрав!
Вечернее кафе слепит тебя огнями.
Стоит бокалов звон, визг шуток и забав.
И выходя за дверь, кружит тебя ветвями
цветенье сладких лип, их аромат густой,
что, кажется, ты спишь, вдыхая это диво.
А в воздух городской вливается настой
прибрежных трав и горьковатый запах пива.
2.
И голову задрав в пахучую листву,
увидишь сквозь нее подол голубоватый.
И, как булавку, в нем блестящую звезду,
что подмигнет тебе немножко виновато.
Июнь! Семнадцать лет! Шампанских пенных струй
внезапный хмель в упор стреляет в твой рассудок.
И вот уже у губ порхает поцелуй
и лепет неземной полуоткрытых губок.
3.
Рисуется роман в виньетке спелых роз.
Но тут из темноты на свет фонарной чаши
выходит барышня пленительнее грез.
И каменная тень за ней ползет папаши.
Растерянность твоя ей кажется мила.
Был мимолетен взгляд, но легкую ухмылку
успел заметить ты. Она уже ушла,
а ты строфу жуешь из каватины пылкой.
4.
Ты по уши влюблен. И август жжет, слепя
безумием. Она ж к сонетам безучастна.
Друзья ушли, махнув рукою на тебя.
Как вдруг ее письмо с издевкою ужасной!
Вновь вечер… И кафе… Ты к столику прилип,
средь шуток и забав взираешь полупьяно.
Тебе семнадцать лет. И сладкий запах лип
навеет вмиг сюжет для нового романа.
Артюр Рембо
Перевод Николая Левитова
