LE CIARAMELLE
Udii tra il sonno le ciaramelle,
ho udito un suono di ninne nanne.
Ci sono in cielo tutte le stelle,
ci sono i lumi nelle capanne.
Sono venute dai monti oscuri
le ciaramelle senza dir niente;
hanno destata ne’ suoi tuguri
tutta la buona povera gente.
Ognuno è sorto dal suo giaciglio;
accende il lume sotto la trave;
sanno quei lumi d’ombra e sbadiglio,
di cauti passi, di voce grave.
Le pie lucerne brillano intorno,
là nella casa, qua su la siepe:
sembra la terra, prima di giorno,
un piccoletto grande presepe.
Nel cielo azzurro tutte le stelle
paion restare come in attesa;
ed ecco alzare le ciaramelle
il loro dolce suono di chiesa;
suono di chiesa, suono di chiostro,
suono di casa, suono di culla,
suono di mamma, suono del nostro
dolce e passato pianger di nulla.
O ciaramelle degli anni primi,
d’avanti il giorno, d’avanti il vero,
or che le stelle son là sublimi,
conscie del nostro breve mistero;
che non ancora si pensa al pane,
che non ancora s’accende il fuoco;
prima del grido delle campane
fateci dunque piangere un poco.
Non più di nulla, sì di qualcosa,
di tante cose! Ma il cuor lo vuole,
quel pianto grande che poi riposa,
quel gran dolore che poi non duole;
sopra le nuove pene sue vere
vuol quei singulti senza ragione:
sul suo martòro, sul suo piacere,
vuol quelle antiche lagrime buone!
Giovanni Pascoli (1855-1912)
ВОЛЫНКИ
Я, засыпая, песню услышал,
Точно волынки плакали где-то.
Месяц на небо звездное вышел,
В праздничных окнах – отблески света.
Сходят волынки с темных предгорий,
Неосвещенных месяцем бледным,
Входят на радость, входят на горе
В хижины к людям, добрым и бедным.
Люди встают с тюфяков из соломы,
Тихо раздули лампу под крышей,
Людям огни этих бдений знакомы,
Нет в целом мире святости выше.
Свет в каждом доме, свет над деревней, –
Только с зарею окна погасли, –
Мир осветился, юный и древний,
Как в Вифлееме некогда ясли!
Звезды застыли и не уходят,
Видно, чего-то ждут в нетерпенье. –
Слышишь, волынки снова заводят
Милое сердцу хриплое пенье.
Будят волынки церковь и келью,
В поле разносят голос домашний, –
Плач материнский над колыбелью,
Плач без причины, давний, всегдашний.
Плачут волынки, и до рассвета
Звезды свечного пламени краше:
Звездам понятно таинство это,
Чуждое правде таинство наше.
Завтра придется думать о хлебе,
С сеном возиться, с печкой, с дровами, –
Плачьте до звона в утреннем небе!
Сердцу поплакать радостно с вами.
С вами, волынки! – сердце о многом
Плачет сегодня, плачет невольно,
И остается там, за порогом,
Боль, от которой больше не больно.
Новую муку мы позабудем
Перед рыданьем жалостным этим, –
Людям несчастным, радостным людям
Хочется плакать, плакать, как детям!
Джованни Пасколи (1955–1912)
Перевод Романа Дубровкина
