Le temps passé
Dans les comptes d’apothicaire
Vingt ans, c’est un’ somm’ de bonheur
Mes vingt ans sont morts à la guerre
De l’autr’ côté du champ d’honneur
Si j’connus un temps de chien, certes
C’est bien le temps de mes vingt ans
Cependant, je pleure sa perte
Il est mort, c’était le bon temps
Il est Toujours joli, le temps passé
Un’ fois qu’ils ont cassé leur pipe
On pardonne à tous ceux qui nous ont offensés
Les morts sont tous des braves types
Dans ta petit’ mémoire de lièvre
Bécassine, il t’est souvenu
De notre amour du coin des lèvres
Amour nul et non avenu
Amour d’un sou qui n’allait, certes
Guèr’ plus loin que le bout d’son lit
Cependant, nous pleurons sa perte
Il est mort, il est embelli
Il est toujours joli, le temps passé
Un’ fois qu’ils ont cassé leur pipe
On pardonne à tous ceux qui nous ont offensés
Les morts sont tous des braves types
J’ai mis ma tenue la plus sombre
Et mon masque d’enterrement
Pour conduire au royaum’ des ombres
Un paquet de vieux ossements
La terr’ n’a jamais produit, certes
De canaille plus consommée
Cependant, nous pleurons sa perte
Elle est morte, elle est embaumée
Il est toujours joli, le temps passé
Un’ fois qu’ils ont cassé leur pipe
On pardonne à tous ceux qui nous ont offensés
Les morts sont tous des braves types
Georges BRASSENS (1921-1981)
Прошлое
Все знают: в молодости ранней
Вершина счастья — двадцать лет.
Мои прошли за полем брани
На том краю простыл их след.
И если знал я дни собачьи,
То было это в двадцать лет,
Но не о том я нынче плачу,
Печаль о том, что их уж нет.
Нам мило всё, что время унесло,
Что испарилось, миновало.
Даже прощаем тех, кто содеял нам зло:
Любой усопший — славный малый.
Любовь, что в нас судьба вдохнула,
Была дешёвой и пустой,
Она неслышно упорхнула,
Мы не вскричали ей: — Постой!
А нынче ты и я тем паче
Не можем одолеть печаль.
И над потерей горько плачем:
Мертва любовь — её нам жаль.
Нам мило всё, что время унесло,
Что испарилось, миновало.
Даже прощаем тех, кто содеял нам зло:
Любой усопший — славный малый.
Пришлось мне с видимой печалью
Одежды скорби натянуть,
Дабы отпетого каналью
Препроводить в последний путь.
Венок его душевных качеств
От силы стоил медный грош…
Но мы над ним умильно плачем
Его уж нет– он стал хорош.
Нам мило всё, что время унесло,
Что испарилось, миновало.
Даже прощаем тех, кто содеял нам зло:
Любой усопший — славный малый.
Жорж Брассенс
Перевод Г. Тинякова
Прошлое
Час подвести итоги пробил.
Свой возраст счастья, двадцать лет,
Я на войне, увы, угробил –
Без славных дел и без побед.
В моей судьбе тот возраст нежный
Был гадким, гаже не найдёшь!
Теперь он кажется безгрешным…
Он прошёл – и стал так хорош!
Так мило и тепло всё, что прошло!
В прошлом всё так светло и свято!
Прощаем, как помрут,
всех, кто делал нам зло,
Мёртвые – славные ребята!
Припомнила одна глупышка,
Как с нею я крутил роман…
Когда-то пошлая страстишка –
По ней сегодня слёз фонтан!
Роман никчёмный и дешёвый,
Не выше мятых простыней,
Теперь любовью звать готовы…
Умерла – и плачем о ней!
Так мило и тепло всё, что прошло!
В прошлом всё так светло и свято!
Прощаем, как помрут,
всех, кто делал нам зло,
Мёртвые – славные ребята!
Напялил я костюмчик тёмный,
Похоронный я принял вид,
Чтоб в край отправить закордонный
Того, кто вон, в гробу лежит.
Хоть был каналья из каналий,
Хоть был гадом и подлецом,
Глядь – не счесть заслуг и регалий!
Умер он? – Всплакнём же о нём!
Так мило и тепло всё, что прошло!
В прошлом всё так светло и свято!
Прощаем, как помрут,
всех, кто делал нам зло,
Мёртвые – славные ребята!
Жорж Брассенс
Перевод И. Олеховой
Прошедшее время
По общепринятому счёту.
Мы в двадцать счастливы вполне,
Мои же двадцать без почёта,
Без славы пали на войне.
Не знал я времени гнуснее
Двадцатилетья моего…
Скончалась юность, вместе с нею —
И время то и — я люблю его.
Нам мило всё, чего уж больше нет, —
Всё, что ушло навек, пропало,
Обиды мы простим всех промчавшихся лет:
Любой мертвяк — он славный малый.
Подруга вспомнила однажды
О нашей с ней давнишней той
Любви, где не было ни жажды,
Ни мук, — о прихоти пустой,
Что приподнять бы нас на волос
Над прозой жизни не могла.
И вот по ней мы плачем в голос:
Она — красивей, чем была.
Нам мило всё, чего уж больше нет, —
Всё, что ушло навек, пропало,
Обиды мы простим всех промчавшихся лет:
Любой мертвяк — он славный малый.
Я облачился в траур чёрный,
Надел личину поскучней,
Дабы со скорбью непритворной
Напутствовать в страну теней
Совсем отпетого каналью,
Каких давно не видел свет…
Мы говорим о нём с печалью,
Когда канальи больше нет.
Нам мило всё, чего уж больше нет, —
Всё, что ушло навек, пропало,
Обиды мы простим всех промчавшихся лет:
Любой мертвяк — он славный малый.
Жорж Брассенс
Перевод В. Зайцева
