* * *
Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблёклых,
И на речном, и на морском песке,
Коньками пó льду и кольцом на стеклах, —
И на стволах, которым сотни зим,
И, наконец — чтоб было всем известно! —
Что ты любим! любим! любим! — любим! —
Расписывалась — радугой небесной.
Как я хотела, чтобы каждый цвел
В века́х со мной! под пальцами моими!
И как потом, склонивши лоб на стол,
Крест-накрест перечеркивала — имя…
Но ты, в руке продажного писца
Зажатое! ты, что мне сердце жалишь!
Непроданное мной! внутри кольца!
Ты — уцелеешь на скрижалях.
18 мая 1920
Марина Цветаева (1892-1941)
* * *
Yo escribí en la pizarra
y en los pliegues de viejos abanicos
y en el río y en la arena del mar
con los patines sobre el hielo y con el anillo sobre el cristal-
y en los troncos que tienen cientos de inviernos
en fin -¡para que todo el mundo lo supiera!-
qué tú eres mi amado, ¡amado, amado, amado!-
Lo firmé –con el arcoíris del cielo.
¡Y cómo deseaba que cada uno floreciera
durante siglos junto a mí, bajo mis dedos!
Luego, con la frente apoyada en la mesa
fui tachando –cruz tras cruz- el nombre…
Pero tú, preso en la mano de un escribidor corrupto
¡Tú, tú me muerdes el corazón a mí!
¡Tú, el que no traicioné nunca! ¡Grabado en el anillo!
Tú — vivirás ileso en las tablas de la ley.
Marina Tsvetaeva
La traducción de Valeria Guzmán Pérez
