Стихотворение французского поэта Патриса де ла Тур дю Пен (1911 — 1975) «Дети сентября» на французском языке и в двух переводах на русский язык.
Enfants de septembre
Les bois étaient tout recouverts de brumes basses,
Déserts, gonflés de pluie et silencieux ;
Longtemps avait soufflé ce vent du Nord où passent
Les Enfants Sauvages, fuyant vers d’autres cieux,
Par grands voiliers, le soir, et très haut dans l’espace
J’avais senti siffler leurs ailes dans la nuit,
Lorsqu’ils avaient baissé pour chercher les ravines
Où tout le jour, peut-être, ils resteront enfouis ;
Et cet appel inconsolé de sauvagine
Triste, sur les marais que les oiseaux ont fuis.
Après avoir surpris le dégel de ma chambre,
A l’aube, je gagnai la lisière des bois ;
Par une bonne lune de brouillard et d’ambre
Je relevai la trace, incertaine parfois,
Sur le bord du layon, d’un enfant de Septembre.
Les pas étaient légers et tendres, mais brouillés,
Ils se croisaient d’abord au milieu des ornières
Où dans l’ombre, tranquille, il avait essayé
De boire, pour reprendre ses jeux solitaires
Très tard, après le long crépuscule mouillé.
Et puis, ils se perdaient plus loin parmi les hêtres
Où son pied ne marquait qu’à peine sur le sol ;
Je me suis dit : il va s’en retourner peut-être
A l’aube, pour chercher ses compagnons de vol,
En tremblant de la peur qu’ils aient pu disparaître.
Il va certainement venir dans ces parages
A la demi-clarté qui monte à l’orient,
Avec les grandes bandes d’oiseaux de passage,
Et les cerfs inquiets qui cherchent dans le vent
L’heure d’abandonner le calme des gagnages.
Le jour glacial s’était levé sur les marais ;
Je restais accroupi dans l’attente illusoire,
Regardant défiler la faune qui rentrait
Dans l’ombre, les chevreuils peureux qui venaient boire
Et les corbeaux criards, aux cimes des forêts.
Et je me dis : je suis un enfant de Septembre,
Moi-même, par le coeur, la fièvre et l’esprit,
Et la brûlante volupté de tous mes membres,
Et le désir que j’ai de courir dans la nuit
Sauvage, ayant quitté l’étouffement des chambres.
Il va certainement me traiter comme un frère,
Peut-être me donner un nom parmi les siens ;
Mes yeux le combleraient d’amicales lumières
S’il ne prenait pas peur, en me voyant soudain
Les bras ouverts, courir vers lui dans la clairière.
Farouche, il s’enfuira comme un oiseau blessé,
Je le suivrai jusqu’à ce qu’il demande grâce,
Jusqu’à ce qu’il s’arrête en plein ciel, épuisé,
Traqué jusqu’à la mort, vaincu, les ailes basses,
Et les yeux résignés à mourir, abaissés.
Alors, je le prendrai dans mes bras, endormi,
Je le caresserai sur la pente des ailes,
Et je ramènerai son petit corps, parmi
Les roseaux, rêvant à des choses irréelles,
Réchauffé tout le temps par mon sourire ami…
Mais les bois étaient recouverts de brumes basses
Et le vent commençait à remonter au Nord,
Abandonnant tous ceux dont les ailes sont lasses,
Tous ceux qui sont perdus et tous ceux qui sont morts,
Qui vont par d’autres voies en de mêmes espaces !
Et je me suis dit : Ce n’est pas dans ces pauvres landes
Que les enfants de Septembre vont s’arrêter ;
Un seul qui se serait écarté de sa bande
Aurait-il, en un soir, compris l’atrocité
De ces marais déserts et privés de légende ?
Paris, 1932
Patrice de LA TOUR DU PIN (1911 — 1975)
Дети сентября
Был опустевший лес, окутанный туманом,
Насыщен сыростью, наполнен тишиной;
Дул ветер северный с упорством неустанным,
И Дети Сентября, кружа во тьме ночной,
Сквозь ветер и туман летели к дальним странам.
В ночи почувствовал я шорох крыльев их,
Когда, снижаясь вдруг, они во мгле искали
Себе пристанища, чтобы в местах глухих
Передохнуть в пути… Я слышал крик печали
Над топями болот, лишенных птиц своих.
Из комнаты моей, где духота густая
Нависла, я ушел к таинственным лесам,
И вот, заглохшие тропинки их листая,
Я отыскал следы, оставленные там,
О Дети Сентября, одним из вашей стаи.
Был легким шаг его, но спутаны следы.
Сперва я видел их близ рытвины глубокой,
Где, в сумраке таясь, он мог испить воды,
Чтоб утешаться вновь игрою одинокой,
Когда забрезжит свет из облачной гряды.
Затем его следы, петляя осторожно,
Терялись вдалеке средь буковых стволов,
И мне подумалось, что на заре, возможно,
Сюда вернется он и, к странствию готов,
Крылатых спутников здесь будет ждать тревожно.
Да, без сомнения, он вскоре возвратится
С лучами тусклыми, что предвещают день,
И перелетных птиц увидит вереницы,
Увидит, как бредет средь зарослей олень,
Ноздрями шевеля и перестав таиться.
Плыл над болотами зари холодный свет.
И, ожиданием охвачен иллюзорным,
Я за косулями следил, смотря им вслед,
Следил за бегом их испуганно-проворным
Под крики воронов, встречающих рассвет.
И я сказал тогда: один из вас я тоже,
О Дети Сентября, по сердцу и уму,
По обжигающим страстям, и тайной дрожи,
И жажде вырваться, бежать в лесную тьму,
Из душного жилья в ночное бездорожье.
И тот, кого я жду, меня как брата встретит,
Свое мне имя даст и сам, без всяких слов,
Жар дружелюбия в глазах моих заметит,
Коль не вспугну его, когда из-за кустов
Я устремлюсь к нему, забыв про все на свете.
Как птица раненая, прочь отпрянет он,
И буду гнаться я за ним, пока в бессилье
Не остановится он, бегством истомлен,
Покорный, загнанный, к земле прижавший крылья,
Готовый встретить смерть и погрузиться в сон.
Тогда я на руки возьму его скорей,
Изгиб его крыла поглажу осторожно
И тело хрупкое прижму к груди своей,
Даря мое тепло душе его тревожной
И уносясь мечтой в мир призрачных теней.
Но было все не так: туманы лес покрыли,
И ветер северный покинуть обещал
Всех, кто не мог лететь, чьи ослабели крылья,
Всех, кто иных путей в скитаниях искал,
И всех, кому глаза угасшие закрыли.
И я сказал себе: не в этом нищем крае
Прервали свой полет вы, Дети Сентября,
И если бы отстал один из вашей стаи,
То он увидел бы, как немощна заря
В краю, где нет легенд и мгла царит густая.
Патрис де ла Тур дю Пен
Перевод М. Кудинова
Дети сентября
Лучи последние в просторе догорали,
Тяжелой влагою дышал притихший лес;
Но вдаль, как паруса, взлетая по спирали,
Неслись приемыши неласковых небес,
Подобно парусам на трепетном мистрале.
Их крылья хлопали, когда меж тростников,
Они скликающим обменивались свистом,
Ища пристанища меж топких берегов.
Их бесполезный зов звучал в тумане мглистом
Над опустевшею державой куликов.
И прочь из духоты больной опочивальни
Я в лес направился в тот полнолунный час,
На поиски тропы, которой нет печальней:
О Дети Сентября, след одного из вас
Я все же отыскал там, на опушке дальней.
Был медлен шаг его, и каждый новый след
Я видел у канав, идущих вдоль обочин,
Куда склонялся он попить воды нет-нет.
Он шел, единственно игрою озабочен,
Когда меж облаков луна бросала свет.
Средь буковых стволов, закутанных в дремоту,
Последний след его чуть видимый исчез;
Я думал: на заре вернется он к болоту,
Когда проснувшийся ему напомнит лес,
Что стая ждет его, готова к перелету.
Нет в мире ничего для птицы вожделенней
Чем первые лучи зардевшегося дня,
В котором запахи недальних поселений
Плывут над травами, волнуя и дразня
Побудкой раннею встревоженных оленей.
В холодном воздухе рассветные лучи.
Над влагою простор неспешно всколыхнули.
И ожило в лесу, сокрытое в ночи:
Я видел, как бредут на водопой косули,
Я слышал, как кричат среди ветвей грачи.
И, цепи разорвать решив напропалую,
Ведь я приемыш твой! – сказал я Сентябрю, –
Перечеркнуть хочу судьбу свою былую,
На волю вырваться желанием горю,
Покинув мир людей и духоту жилую.
Брат тоже ждет меня, и не страшится встречи,
Я верю, имя даст он мне своей семьи,
Когда к нему шагну, пришедши издалече,
И распрямить смогу усталые свои
Столь долгим бременем пригорбленные плечи.
Но птицей раненой он устремится прочь,
И мне останется спешить за ним по следу:
Лететь не сможет он, начнет крыла волочь,
И остановится, признав мою победу,
Смертельной слабости не в силах превозмочь.
И, ничего ему не соверша во вред,
Касаньем нежных крыл сей миг ознаменую:
И лишь почувствовав, что он вполне согрет,
я друга отпущу во тьму и глушь лесную,
туда, где ждет его шуршащий очерет.
Но ветер северный на мир сошел в туманах,
Покой непрошенный бестрепетно даря
Всем обескрылевшим в метаньях непрестанных
Всем погибающим питомцам Сентября
Всем потерявшимся в непостижимых странах.
И я сказал себе: о горькая година, –
Не стоит прерывать стремительный полет.
Но тот, кто все-таки отстал бы здесь от клина,
Увидел бы, что здесь безверие и лёд,
И заболочена пустынная долина.
Патрис де ла Тур дю Пен
Перевод Е. Витковского
