Os Lusíadas
Canto Nono
1
Tiveram longamente na cidade,
Sem vender-se, a fazenda os dois feitores
Que os infiéis, por manha e falsidade,
Fazem que não lha comprem mercadores;
Que todo seu propósito e vontade
Era deter ali os descobridores
Da Índia tanto tempo, que viessem
De Meca as naus, que as suas desfizessem.
2
Lá no seio Eritreu, onde fundada
Arsínoe foi do Egípcio Ptolomeu,
Do nome da irmã sua assim chamada,
Que depois em Suez se converteu,
Não longe o porto jaz da nomeada
Cidade Meca, que se engrandeceu
Com a superstição falsa e profana
Da religiosa água Maumetana.
3
Gidá se chama o porto, aonde o trato
De todo o Roxo mar mais florescia,
De que tinha proveito grande e grato
O Soldão que esse Reino possuía.
Daqui aos Malabares, por contrato
Dos infiéis, formosa companhia
De grandes naus, pelo Índico Oceano,
Especiaria vem buscar cada ano.
4
Por estas naus os Mouros esperavam,
Que, como fossem grandes e possantes,
Aquelas, que o comércio lhe tomavam,
Com flamas abrasassem crepitantes.
Neste socorro tanto confiavam,
Que já não querem mais dos navegantes,
Senão que tanto tempo ali tardassem,
Que da famosa Meca as naus chegassem.
5
Mas o Governador dos céus e gentes,
Que, para quanto tem determinado,
De longe os meios dá convenientes,
Por onde vem a ef eito o fim fadado,
Influiu piedosos acidentes
De afeição em Monçaide, que guardado
Estava para dar ao Gama aviso,
E merecer por isso o Paraíso.
6
Este, de quem se os Mouros não guardavam,
Por ser Mouro como eles, antes era
Participante em quanto maquinavam,
A tenção lhe descobre torpe e fera.
Muitas vezes as naus que longe estavam
Visita, o com piedade considera
O dano, sem razão, que se lhe ordena
Pela maligna gente Sarracena.
7
Informa o cauto Gama das armadas
Que de Arábica Meca vêm cada ano,
Que agora são dos seus tão desejadas,
Para ser instrumento deste dano.
Diz-lhe que vêm de gente carregadas,
E dos trovões horrendos de Vulcano,
E que pode ser delas oprimido,
Segundo estava mal apercebido.
8
O Gama, que também considerava
O tempo, que para a partida o chama,
E que despacho já não esperava
Melhor do Rei, que os Maumetanos ama,
Aos feitores, que em terra estão, mandava
Que se tornem às naus; e por que a fama
Desta súbita vinda os não impeça,
Lhe manda que a fizessem escondida.
9
Porém não tardou muito que, voando,
Um rumor não soasse com verdade:
Que foram presos os feitores, quando
Foram sentidos vir-se da cidade.
Esta fama as orelhas penetrando
Do sábio Capitão, com brevidade
Faz represaria nuns, que às naus vieram
A vender a pedraria que trouxeram.
10
Eram estes antigos mercadores
Ricos em Calecu, e conhecidos;
Da falta deles, logo entre os melhores
Sentido foi que estão no mar retidos.
Mas já nas naus os bons trabalhadores
Volvem o cabrestante, e repartidos
Pelo trabalho, uns puxam pela amarra,
Outros quebram com o peito duro a barra;
11
Outros pendem da verga, e já desatam
A vela, que com grita se soltava,
Quando com maior grita ao Rei relatam
A pressa com que a armada se levava.
As mulheres e filhos que se matam
Daqueles que vão presos, onde estava
O Samorim, se queixam que perdidos
Uns têm os pais, as outras os maridos.
12
Manda logo os feitores Lusitanos
Com toda sua fazenda livremente
Apesar dos inimigos Maumetanos,
Por que lhe torne a sua presa gente.
Desculpas manda o Rei de seus enganos;
Recebe o Capitão de melhor mente
Os presos que as desculpas, e tornando
Alguns negros, se parte as velas dando.
13
Parte-se costa abaixo, porque entende
Que em vão com o Rei gentio trabalhava
Em querer dele paz, a qual pretende
Por firmar o comércio que tratava.
Mas como aquela terra, que se estende
Pela Aurora, sabida já deixava,
Com estas novas torna à pátria cara,
Certos sinais levando do que achara.
14
Leva alguns Malabares, que tomou
Por força, dos que o Samorim mandara
Quando os presos feitores lhe tornou;
Leva pimenta ardente, que comprara;
A seca flor de Banda não ficou,
A noz, e o negro cravo, que faz clara
A nova ilha Maluco, com a canela,
Com que Ceilão é rica, ilustre e bela.
15
Isto tudo lhe houvera a diligência
De Monçaide fiel, que também leva,
Que, inspirado de angélica influência,
Quer no livro de Cristo que se escreva.
Ó ditoso Africano, que a clemência
Divina assim tirou de escura treva,
E tão longe da pátria achou maneira
Para subir à pátria verdadeira!
16
Apartadas assim da ardente costa
As venturosas naus, levando a proa
Para onde a Natureza tinha posta
A meta Austrina da esperança boa,
Levando alegres novas e resposta
Da parte Oriental para Lisboa,
Outra vez cometendo os duros medos
Do mar incerto, tímidos e ledos;
17
O prazer de chegar à pátria cara,
A seus penates caros e parentes,
Para contar a peregrina e rara
Navegação, os vários céus e gentes;
Vir a lograr o prémio, que ganhara
Por tão longos trabalhos e acidentes,
Cada um tem por gosto tão perfeito,
Que o coração para ele é vaso estreito.
18
Porém a deusa Cípria, que ordenada
Era para favor dos Lusitanos
Do Padre eterno, e por bom génio dada,
Que sempre os guia já de longos anos;
A glória por trabalhos alcançada,
Satisfação de bem sofridos danos,
Lhe andava já ordenando, e pretendia
Dar-lhe nos mares tristes alegria.
19
Depois de ter um pouco revolvido
Na mente o largo mar que navegaram,
Os trabalhos, que pelo Deus nascido
Nas Anfióneas Tebas se causaram;
Já trazia de longe no sentido,
Para prémio de quanto mal passaram,
Buscar-lhe algum deleite, algum descanso
No Reino de cristal líquido e manso;
20
Algum repouso, enfim, com que pudesse
Refocilar a lassa humanidade
Dos navegantes seus, como interesse
Do trabalho que encurta a breve idade.
Parece-lhe razão que conta desse
A seu filho, por cuja potestade
Os Deuses faz descer ao vil terreno
E os humanos subir ao céu sereno.
21
Isto bem revolvido, determina
De ter-lhe aparelhada, lá no meio
Das águas, alguma ínsula divina,
Ornada de esmaltado e verde arreio;
Que muitas tem no reino, que confina
Da mãe primeira com o terreno seio,
Afora as que possui soberanas
Para dentro das portas Herculanas.
22
Ali quer que as aquáticas donzelas
Esperem os fortíssimos barões,
Todas as que têm título de belas,
Glória dos olhos, dor dos corações,
Com danças e coreias, porque nelas
Influirá secretas afeições,
Para com mais vontade trabalharem
De contentar, a quem se afeiçoaram.
23
Tal manha buscou já, para que aquele
Que de Anquises pariu, bem recebido
Fosse no campo que a bovina pele
Tomou de espaço, por subtil partido.
Seu filho vai buscar, porque só nele
Tem todo seu poder, fero Cupido,
Que assim como naquela empresa antiga
Ajudou já, nestoutra a ajude e siga.
24
No carro ajunta as aves que na vida
Vão da morte as exéquias celebrando,
E aquelas em que já foi convertida
Perístera, as boninas apanhando.
Em derredor da Deusa já partida,
No ar lascivos beijos se vão dando.
Ela, por onde passa, o ar e o vento
Sereno faz, com brando movimento.
25
Já sobre os Idálios montes pende,
Onde o filho frecheiro estava então
Ajuntando outros muitos, que pretende
Fazer uma famosa expedição
Contra o mundo rebelde, por que emende
Erros grandes, que há dias nele estão,
Amando coisas que nos foram dadas,
Não para ser amadas, mas usadas.
26
Via Acteon na caça tão austero,
De cego na alegria bruta, insana,
Que por seguir um feio animal fero,
Foge da gente e bela forma humana;
E por castigo quer, doce e severo,
Mostrar-lhe a formosura de Diana;
E guarde-se não seja ainda comido
Desses cães que agora ama, e consumido.
27
E vê do mundo todo os principais,
Que nenhum no bem público imagina;
Vê neles que não têm amor a mais
Que a si somente, e a quem Filáucia ensina.
Vê que esses que frequentam os reais
Paços, por verdadeira e sã doutrina
Vendem adulação, que mal consente
Mondar-se o novo trigo florescente.
28
Vê que aqueles que devem à pobreza
Amor divino e ao povo caridade,
Amam somente mandos e riqueza,
Simulando justiça e integridade.
Da feia tirania e de aspereza
Fazem direito e vã severidade:
Leis em favor do Rei se estabelecem,
As em favor do povo só perecem.
29
Vê, enfim, que ninguém ama o que deve,
Senão o que somente mal deseja;
Não quer que tanto tempo se releve
O castigo, que duro e justo seja.
Seus ministros ajunta, por que leve
Exércitos conformes à peleja,
Que espera ter com a mal regida gente,
Que lhe não for agora obediente.
30
Muitos destes meninos voadores
Estão em várias obras trabalhando:
Uns amolando ferros passadores,
Outros ásteas de setas delgaçando;
Trabalhando, cantando estão de amores,
Vários casos em verso modulando,
Melodia sonora e concertada,
Suave a letra, angélica a soada.
31
Nas frágoas imortais, onde forjavam
Para as setas as pontas penetrantes,
Por lenha corações ardendo estavam,
Vivas entranhas ainda palpitantes.
As águas onde os ferros temperavam,
Lágrimas são de míseros amantes;
A viva f lama, o nunca morto lume,
Desejo é só que queima, e não consume.
32
Alguns exercitando a mão andavam
Nos duros corações da plebe rude;
Crebros suspiros pelo ir soavam
Dos que feridos vão da seta aguda.
Formosas Ninfas são as que curavam
As chagas recebidas cuja ajuda
Não somente dá vida aos mal feridos,
Mas põe em vida os ainda não nascidos.
33
Formosas são algumas e outras feias,
Segundo a qualidade for das chagas;
Que o veneno espalhado pelas veias
Curam-no às vezes ásperas triagas.
Alguns ficam ligados em cadeias,
Por palavras subtis de sábias magas:
Isto acontece às vezes, quando as setas
Acertam de levar ervas secretas.
34
Destes tiros assim desordenados,
Que estes moços mal destros vão tirando,
Nascem amores mil desconcertados
Entre o povo ferido miserando;
E tamboril nos heróis de altos estados
Exemplos mil se vêem de amor nefando,
Qual o das moças Bíbli e Cinireia,
Um mancebo de Assíria, um de Judeia.
35
E vós, ó poderosos, por pastoras
Muitas vezes ferido o peito vedes;
E por baixos e rudos, vós, senhoras,
Também vos tomam nas Vulcâneas redes.
Uns esperando andais noturnas horas,
Outros subis telhados e paredes:
Mas eu creio que deste amor indino
É mais culpa a da mãe que a do menino.
36
Mas já no verde prado o carro leve
Punham os brancos cisnes mansamente,
E Dione, que as rosas entro a neve
No rosto traz, descia diligente.
O frecheiro, que contra o céu se atreve,
A recebê-la vem, ledo e contente;
Vêm todos os Cupidos servidores
Beijar a mão à Deusa dos amores.
37
Ela, por que não gaste o tempo em vão,
Nos braços tendo o filho, confiada
Lhe diz: «Amado filho, em cuja mão
Toda minha potência está fundada;
Filho, em quem minhas forças sempre estão;
Tu, que as armas Tifeias tens em nada,
A socorrer-me a tua potestade
Me triz especial necessidade.
38
«Bem vês as Lusitânicas fadigas,
Que eu já de muito longe favoreço,
Porque das Parcas sei, minhas amigas,
Que me hão de venerar e ter em preço.
E, porque tanto imitam as antigas
Obras de meus Romanos, me ofereço
A lhe dar tanta ajuda, em quanto posso,
A quanto se estender o poder nosso.
39
«E porque das insídias do odioso
Baco foram na Índia molestados,
E das injúrias sós do mar undoso
Puderam mais ser mortos que cansados,
No mesmo mar, que sempre temeroso
Lhe foi, quero que sejam repousados,
Tomando aquele prémio e doce glória
Do trabalho, que faz clara a memória.
40
«E para isso queria que, feridas
As filhas de Nereu, no ponto fundo,
De amor dos Lusitanos incendidas,
Que vêm de descobrir o novo mundo,
Todas numa ilha juntas e subidas,
Ilha, que nas entranhas do profundo
Oceano terei aparelhada,
De dons de Flora e Zéfiro adornada;
41
«Ali, com mil refrescos e manjares,
Com vinhos odoríferos e rosas,
Em cristalinos paços singulares
Formosos leitos, e elas mais formosas;
Enfim, com mil deleites não vulgares,
Os esperem as Ninfas amorosas,
De amor feridas, para lhes entregarem
Quanto delas os olhos cobiçarem.
42
«Quero que haja no reino Netunino,
Onde eu nasci, progénie forte e bela,
E tome exemplo o mundo vil, malino,
Que contra tua potência se rebela,
Por que entendam que muro adamantino,
Nem triste hipocrisia val contra ela:
Mal haverá na terra quem se guarde,
Se teu fogo imortal nas águas arde.»
43
Assim Vénus propôs, e o filho inieo,
Para lhe obedecer, já se apercebe:
Manda trazer o arco ebúrneo rico,
Onde as setas de ponta de ouro embebe.
Com gesto ledo a Cípria, e impudico,
Dentro no carro o filho seu recebe;
A rédea larga às aves, cujo canto
A Factôntea morte chorou tanto.
44
Mas diz Cupido, que era necessária
Uma famosa e célebre terceira,
Que, posto que mil vezes lhe é contrária,
Outras muitas a tem por companheira:
A Deusa Giganteia, temerária,
Jactante, mentirosa, e verdadeira,
Que com cem olhos vê, e por onde voa,
O que vê, com mil bocas apregoa.
45
Vão-a buscar, e mandam adiante,
Que celebrando vá com tuba clara
Os louvores da gente navegante,
Mais do que nunca os d’outrem celebrara.
Já murmurando a Fama penetrante
Pelas fundas cavernas se espalhara:
Fala verdade, havida por verdade,
Que junto a Deusa traz Credulidade.
46
O louvor grande, o rumor excelente
No coração dos Deuses, que indignados
Foram por Baco contra a ilustre gente,
Mudando, os fez um pouco afeiçoados.
O peito feminil, que levemente
Muda quaisquer propósitos tomados,
Já julga por mau zelo e por crueza
Desejar mal a tanta fortaleza.
47
Despede nisto o fero moço as setas
Uma após outra: geme o mar com os tiros;
Direitas pelas ondas inquietas
Algumas vão, e algumas fazem giros;
Caem as Ninfas, lançam das secretas
Entranhas ardentíssimos suspiros;
Cai qualquer, sem ver o vulto que ama:
Que tanto, como a vista, pode a fama.
48
Os cornos ajuntou da ebúrnea lua
Com força o moço indómito excessiva,
Que Tethys quer ferir mais que nenhuma,
Porque mais que nenhuma lhe era esquiva.
Já não fica na aljava seta alguma,
Nem nos equóreos campos Ninfa viva;
E se feridas ainda estão vivendo,
Será para sentir que vão morrendo.
49
Dai lugar, altas e cerúleas ondas,
Que, vedes, Vénus traz a medicina,
Mostrando as brancas velas e redondas,
Que vêm por cima da água Netunina.
Para que tu recíproco respondas,
Ardente Amor, à flama feminina,
É, forçado que a pudicícia honesta
Faça quanto lhe Vénus amoesta.
50
Já todo o belo coro se aparelha
Das Nereidas, e junto caminhava
Em coreias gentis, usança velha,
Pera a ilha, a que Vénus as guiava.
Ali a fermosa Deusa lhe aconselha
O que ela fez mil vezes, quando amava.
Elas, que vão do doce amor vencidas,
Estão a seu conselho oferecidas.
51
Cortando vão as naus a larga via
Do mar ingente para a pátria amada,
Desejando prover-se de água fria,
Para a grande viagem prolongada,
Quando juntas, com súbita alegria,
Houveram vista da ilha namorada,
Rompendo pelo céu a mãe formosa
De Menónio, suave e deleitosa.
52
De longe a Ilha viram fresca e bela,
Que Vénus pelas ondas lha levava
(Bem como o vento leva branca vela)
Para onde a forte armada se enxergava;
Que, por que não passassem, sem que nela
Tomassem porto, como desejava,
Para onde as naus navegam a movia
A Acidália, que tudo enfim podia.
53
Mas firme a fez e imóvel, como viu
Que era dos Nautas vista e demandada;
Qual ficou Delos, tanto que pariu
Latona Febo e a Deusa à caça usada.
Para lá logo a proa o mar abriu,
Onde a costa fazia uma enseada
Curva e quieta, cuja branca areia,
Pintou de ruivas conchas Citereia.
54
Três formosos outeiros se mostravam
Erguidos com soberba graciosa,
Que de gramíneo esmalte se adornavam,
Na formosa ilha alegre e deleitosa;
Claras fontes e límpidas manavam
Do cume, que a verdura tem viçosa;
Por entre pedras alvas se deriva
A sonorosa Ninfa fugitiva.
55
Num vale ameno, que os outeiros fende,
Vinham as claras águas ajuntar-se,
Onde uma mesa fazem, que se estende
Tão bela quanto pode imaginar-se;
Arvoredo gentil sobre ela pende,
Como que pronto está para afeitar-se,
Vendo-se no cristal resplandecente,
Que em si o está pintando propriamente.
56
Mil árvores estão ao céu subindo,
Com pomos odoríferos e belos:
A laranjeira tem no fruto lindo
A cor que tinha Dafne nos cabelos;
Encosta-se no chão, que está caindo,
A cidreira com os pesos amarelos;
Os formosos limões ali, cheirando,
Estão virgíneas tetas imitando.
57
As árvores agrestes que os outeiros
Têm com frondente coma enobrecidos,
Alemos são de Alcides, e os loureiros
Do louro Deus amados e queridos;
Mirtos de Citereia, com os pinheiros
De Cibele, por outro amor vencidos;
Está apontando o agudo cipariso
Para onde é posto o etéreo paraíso.
58
Os dons que dá Pomona, ali Natura
Produz diferentes nos sabores,
Sem ter necessidade de cultura,
Que sem ela se dão muito melhores:
As cerejas purpúreas na pintura,
As amoras, que o nome têm de amores,
O pomo que da pátria Pérsia veio,
Melhor tornado no terreno alheio.
59
Abre a romã, mostrando a rubicunda
Cor, com que tu, rubi, teu preço perdes;
Entre os braços do ulmeiro está a jocunda
Vide, com uns cachos roxos e outros verdes;
E vós, se na vossa árvore fecunda,
Peras piramidais, viver quiserdes,
Entregai-vos ao dano, que, com os bicos,
Em vós fazem os pássaros inicos.
60
Pois a tapeçaria bela e fina,
Com que se cobre o rústico terreno,
Faz ser a de Aqueménia menos diria,
Mas o sombrio vale mais ameno.
Ali a cabeça a flor Cifísia inclina
Sôbolo tanque lúcido e sereno;
Floresce o filho e neto de Ciniras,
Por quem tu, Deusa Páfia, inda suspiras.
61
Para julgar, difícil coisa fora,
No céu vendo e na terra as mesmas cores,
Se dava às flores cor a bela Aurora,
Ou se lha dão a ela as belas flores.
Pintando estava ali Zéfiro e Flora
As violas da cor dos amadores;
O lírio roxo, a fresca rosa bela,
Qual reluz nas faces da donzela;
62
A cândida cecém, das matutinas
Lágrimas rociada, e a manjarona.
Vêem-se as letras nas flores Hiacintinas,
Tão queridas do filho de Latona.
Bem se enxerga nos pomos e boninas
Que competia Cloris com Pomona.
Pois se as aves no ar cantando voam,
Alegres animais o chão povoam.
63
Ao longo da água o níveo cisne canta,
Responde-lhe do ramo filomela;
Da sombra de seus cornos não se espanta
Acteon, n’água cristalina e bela;
Aqui a fugace lebre se levanta
Da espessa mata, ou tímida gazela;
Ali no bico traz ao caro ninho
O mantimento o leve passarinho.
64
Nesta frescura tal desembarcavam
Já das naus os segundos Argonautas,
Onde pela floresta se deixavam
Andar as belas Deusas, como incautas.
Algumas doces cítaras tocavam,
Algumas harpas e sonoras flautas,
Outras com os arcos de ouro se fingiam
Seguir os animais, que não seguiam.
65
Assim lhe aconselhara a mestra experta;
Que andassem pelos campos espalhadas;
Que, vista dos barões a presa incerta,
Se fizessem primeiro desejadas.
Algumas, que na forma descoberta
Do belo corpo estavam confiadas,
Posta a artificiosa formosura,
Nuas lavar-se deixam na água pura,
66
Mas os fortes mancebos, que na praia
Punham os pés, de terra cobiçosos,
Que não há nenhum deles que não saia
De acharem caça agreste desejosos,
Não cuidam que, sem laço ou redes, caia
Caça naqueles montes deleitosos,
Tão suave, doméstica e benigna,
Qual ferida lha tinha já Ericina.
67
Alguns, que em espingardas e nas bestas,
Para ferir os cervos se fiavam,
Pelos sombrios matos e florestas
Determinadamente se lançavam:
Outros, nas sombras, que de as altas sestas
Defendem a verdura, passeavam
Ao longo da água que, suave e queda,
Por alvas pedras corre à praia leda.
68
Começam de enxergar subitamente
Por entre verdes ramos várias cores,
Cores de quem a vista julga e sente
Que não eram das rosas ou das flores,
Mas da lã fina e seda diferente,
Que mais incita a força dos amores,
De que se vestem as humanas rosas,
Fazendo-se por arte mais formosas.
69
Dá Veloso espantado um grande grito:
«Senhores, caça estranha, disse, é esta!
Se ainda dura o Gentio antigo rito,
A Deusas é sagrada esta floresta.
Mais descobrimos do que humano espírito
Desejou nunca; e bem se manifesta
Que são grandes as coisas e excelentes,
Que o mundo encobre aos homens imprudentes.
70
«Sigamos estas Deusas, e vejamos
Se fantásticas são, se verdadeiras.»
Isto dito, velozes mais que gamos,
Se lançam a correr pelas ribeiras.
Fugindo as Ninfas vão por entre os ramos,
Mas, mais industriosas que ligeiras,
Pouco e pouco sorrindo e gritos dando,
Se deixam ir dos galgos alcançando.
71
De uma os cabelos de ouro o vento leva
Correndo, e de outra as fraldas delicadas;
Acende-se o desejo, que se ceva
Nas alvas carnes súbito mostradas;
Uma de indústria cai, e já releva,
Com mostras mais macias que indignadas,
Que sobre ela, empecendo, também caia
Quem a seguiu pela arenosa praia.
72
Outros, por outra parte, vão topar
Com as Deusas despidas, que se lavam:
Elas começam súbito a gritar,
Como que assalto tal não esperavam.
Umas, fingindo menos estimar
A vergonha que a força, se lançavam
Nuas por entre o mato, aos olhos dando
O que às mãos cobiçosas vão negando.
73
Outra, como acudindo mais depressa
A vergonha da Deusa caçadora,
Esconde o corpo n’água; outra se apressa
Por tomar os vestidos, que tem fora.
Tal dos mancebos há, que se arremessa,
Vestido assim e calçado (que, coa mora
De se despir, há medo que ainda tarde)
A matar na água o fogo que nele arde.
74
Qual cão de caçador, sagaz e ardido,
Usado a tomar na água a ave ferida,
Vendo ao rosto o férreo cano erguido
Para a garcenha ou pata conhecida,
Antes que soe o estouro, mal sofrido
Salta n’água, e da presa não duvida,
Nadando vai e latindo: assim o mancebo
Remete à que não era irmã de Febo.
75
Leonardo, soldado bem disposto,
Manhoso, cavaleiro e namorado,
A quem amor não dera um só desgosto,
Mas sempre fora dele maltratado,
E tinha já por firme pressuposto
Ser com amores mal afortunado,
Porém não que perdesse a esperança
De ainda poder seu fado ter mudança,
76
Quis aqui sua ventura, que corria
Após Efire, exemplo de beleza,
Que mais caro que as outras dar queria
O que deu para dar-se a natureza.
Já cansado correndo lhe dizia:
«Ó formosura indigna de aspereza,
Pois desta vida te concedo a palma,
Espera um corpo de quem levas a alma.
77
«Todas de correr cansam, Ninfa pura,
Rendendo-se à vontade do inimigo,
Tu só de mi só foges na espessura?
Quem te disse que eu era o que te sigo?
Se to tem dito já aquela ventura,
Que em toda a parte sempre anda comigo,
Ó não na creias, porque eu, quando a cria,
Mil vezes cada hora me mentia.
78
«Não canses, que me cansas: e se queres
Fugir-me, por que não possa tocar-te,
Minha ventura é tal que, ainda que esperes,
Ela fará que não possa alcançar-te.
Espora; quero ver, se tu quiseres,
Que subtil modo busca de escapar-te,
E notarás, no fim deste sucesso,
Tra la spica e la man, qual muro è messo.
79
«Ó não me fujas! Assim nunca o breve
Tempo fuja de tua formosura!
Que, só com refrear o passo leve,
Vencerás da fortuna a força dura.
Que Imperador, que exército se atreve
A quebrantar a fúria da ventura,
Que, em quanto desejei, me vai seguindo,
O que tu só farás não me fugindo!
80
«Pões-te da parte da desdita minha?
Fraqueza é dar ajuda ao mais potente.
Levas-me um coração, que livre tinha?
Solta-mo, e correrás mais levemente.
Não te carrega essa alma tão mesquinha,
Que nesses fios de ouro reluzente
Atada levas? Ou, depois de presa,
Lhe mudaste a ventura, e menos pesa?
81
«Nesta esperança só te vou seguindo:
Que, ou tu não sofrerás o peso dela,
Ou na virtude de teu gesto lindo
Lhe mudarás a triste e dura estrela:
E se se lhe mudar, não vás fugindo,
Que Amor te ferirá, gentil donzela,
E tu me esperarás, se Amor te fere:
E se me esperas, não há mais que espere.»
82
Já não fugia a bela Ninfa, tanto
Por se dar cara ao triste que a seguia,
Como por ir ouvindo o doce canto,
As namoradas mágoas que dizia.
Volvendo o rosto já sereno e santo,
Toda banhada em riso e alegria,
Cair se deixa aos pés do vencedor,
Que todo se desfaz em puro amor.
83
Ó que famintos beijos na floresta,
E que mimoso choro que soava!
Que afagos tão suaves, que ira honesta,
Que em risinhos alegres se tornava!
O que mais passam na manhã, e na sesta,
Que Vénus com prazeres inflamava,
Melhor é experimentá-lo que julgá-lo,
Mas julgue-o quem não pode experimentá-lo.
84
Desta arte enfim conformes já as formosas
Ninfas com os seus amados navegantes,
Os ornam de capelas deleitosas
De louro, e de ouro, e flores abundantes.
As mãos alvas lhes davam como esposas;
Com palavras formais e estipulantes
Se prometem eterna companhia
Em vida e morte, de honra e alegria.
85
Uma delas maior, a quem se humilha
Todo o coro das Ninfas, e obedece,
Que dizem ser de Celo e Vesta filha,
O que no gesto belo se parece,
Enchendo a terra e o mar de maravilha,
O Capitão ilustre, que o merece,
Recebe ali com pompa honesta e régia,
Mostrando-se senhora grande e egrégia.
86
Que, depois de lhe ter dito quem era,
Com um alto exórdio, de alta graça ornado,
Dando-lhe a entender que ali viera
Por alta influição do imóvel fado,
Para lhe descobrir da unida esfera
Da terra imensa, e mar não navegado,
Os segredos, por alta profecia,
O que esta sua nação só merecia,
87
Tomando-o pela mão, o leva e guia
Para o cume dum monte alto e divino,
No qual uma rica fábrica se erguia
De cristal toda, e de ouro puro e fino.
A maior parte aqui passam do dia
Em doces jogos e em prazer contino:
Ela nos paços logra seus amores,
As outras pelas sombras entre as flores.
88
Assim a formosa e a forte companhia
O dia quase todo estão passando,
Numa alma, doce, incógnita alegria,
Os trabalhos tão longos compensando.
Porque dos feitos grandes, da ousadia
Forte e famosa, o mundo está guardando
O prémio lá no fim, bem merecido,
Com fama grande e nome alto e subido.
89
Que as Ninfas do Oceano tão formosas,
Tethys, e a ilha angélica pintada,
Outra coisa não é que as deleitosas
Honras que a vida fazem sublimada.
Aquelas proeminências gloriosas,
Os triunfos, a fronte coroada
De palma e louro, a glória e maravilha:
Estes são os deleites desta ilha.
90
Que as imortalidades que fingia
A antiguidade, que os ilustres ama,
Lá no estelante Olimpo, a quem subia
Sobre as asas ínclitas da Fama,
Por obras valorosas que fazia,
Pelo trabalho imenso que se chama
Caminho da virtude alto e fragoso,
Mas no fim doce, alegre e deleitoso:
91
Não eram senão prémios que reparte
Por feitos imortais e soberanos
O mundo com os varões, que esforço e arte
Divinos os fizeram, sendo humanos.
Que Júpiter, Mercúrio, Febo e Marte,
Eneias e Quirino, e os dois Tebanos,
Ceres, Palas e Juno, com Diana,
Todos foram de fraca carne humana.
92
Mas a Fama, trombeta de obras tais,
Lhe deu no mundo nomes tão estranhos
De Deuses, Semideuses imortais,
Indígetes, Heróicos e de Magnos.
Por isso, ó vós que as famas estimais,
Se quiserdes no mundo ser tamanhos,
Despertai já do sono do ócio ignavo,
Que o ânimo de livre faz escravo.
93
E ponde na cobiça um freio duro,
E na ambição também, que indignamente
Tomais mil vezes, e no torpe e escuro
Vício da tirania infame e urgente;
Porque essas honras vãs, esse ouro puro
Verdadeiro valor não dão à gente:
Melhor é, merecê-los sem os ter,
Que possuí-los sem os merecer.
94
Ou dai na paz as leis iguais, constantes,
Que aos grandes não dêem o dos pequenos;
Ou vos vesti nas armas rutilantes,
Contra a lei dos inimigos Sarracenos:
Fareis os Reinos grandes e possantes,
E todos tereis mais, o nenhum menos;
Possuireis riquezas merecidas,
Com as honras, que ilustram tanto as vidas.
95
E fareis claro o Rei, que tanto amais,
Agora com os conselhos bem cuidados,
Agora com as espadas, que imortais
Vos farão, como os vossos já passados;
Impossibilidades não façais,
Que quem quis sempre pôde; e numerados
Sereis entre os Heróis esclarecidos,
E nesta Ilha de Vénus recebidos.
Luís de Camões (1524-1580)
Лузиады
Песнь девятая
1
На берегах враждебных подвизались
Без пользы два бывалых морехода.
Увы! Товары их не продавались.
Давно в глазах и знати и народа
Их оболгать неверные старались
И задержать — ведь по индийским водам
Из Мекки корабли уже спешили,
Которые б армаду погубили.
2
Чтоб память сохранить об Арсиное,
Царь Птолемей, супруг ее примерный,
Могучий город в честь жены построил,
Суэц, в веках прославленный безмерно.
А недалече силой роковою
Вознесся Мекка-град, кумир неверных.
К источнику там мавры припадают
И лживого пророка почитают.
3
Близ Мекки порт огромный процветает,
Что Джиддой испокон веков зовется.
Султан им богатейший управляет,
В порту торговля бойкая ведется.
И каждый год от Джидды отплывает
И к Малабарским берегам несется
Торговый флот; и пряностей запасы
Потом привозит маврам с каждым разом.
4
И этот флот, как мавры полагали,
Потопит лузитанскую армаду,
И гибель португальцев предвкушали,
В их смерти видя для себя отраду.
С такою злобой этого желали,
К своим гостям не ведая пощады,
Что правдой и неправдою старались,
Чтоб гости в Каликуте задержались.
5
Но повелитель неба и народов
Иначе их судьбой распорядился.
Прошла пора суровой непогоды,
И небосклон печальный прояснился,
Желаниям всевышнего в угоду,
К ним на армаду Монсаид явился
И так старался, Гаму наставляя,
Что заслужил себе блаженство рая.
6
Ему, как мавру, мавры доверяли
И, собственным коварством не смущаясь,
Его в свои интриги посвящали,
Во всем единоверцу открываясь.
Такие козни мавры замышляли,
Мечтаньям самым злобным предаваясь,
Что честный Монсаид неоднократно
Звал Гаму в путь отправиться обратный.
7
Волнуясь, он поведал капитану,
Что должен флот из Мекки появиться,
И смогут мусульмане невозбранно
За все с дружиной Луза расплатиться,
И молнии зловещие Вулкана
Заставят португальцев покориться.
И мусульмане с гордым наслажденьем
На христиан свое обрушат мщенье.
8
Но капитан и сам не ждал посланья
От короля, что маврам потакает.
Он знал, что промедленьем на закланье
Бесстрашных мореходов обрекает.
Он Алвару с Диогу приказанье
Отдал и объяснил, что подобает
Им на армаду срочно возвращаться,
Но так, чтоб сарацинам не попасться.
9
Но вскоре слух дошел до капитана,
Что моряков неверные схватили,
Издевкам их подвергли невозбранно
И плыть им на армаду запретили.
И Гама, ярым гневом обуянный,
Велел, чтобы под стражу заключили
Купцов, что на армаде пребывали
И самоцветы морякам сбывали.
10
В то время как купцы, попав в оковы,
Своей судьбы решенья ожидали,
Велел немедля капитан суровый,
Чтоб для отплытья все приготовляли.
И вот, как прежде, мореходы снова
Уж якоря, натужась, подымали.
На кабестан всей грудью навалились,
Как будто расколоть его решились.
11
Другие же, вися на прочных реях,
Широкий парус развернуть стремились.
Меж тем на берегу, от слез немея,
Уже купцов их близкие хватились,
С детьми, от горя волосы развеяв,
Пред Саморином женщины явились,
Прося, чтоб повелитель всемогущий
Кормильцев спас от казни неминучей.
12
И Саморин, мольбам их уступая,
Отправил португальцев на армаду.
А с ними их товары, вызывая
У Катуала алчного досаду.
На борт своих героев принимая,
Их Гама встретил с ласковой отрадой,
Купцов освободил и в нетерпенье
Оставил чуждый брег без промедлений.
13
Томился Гама горькою кручиной:
Не смог он в Каликуте утвердиться
И с гордым самодержцем Саморином
Союза драгоценного добиться.
Тем утешался капитан безвинный,
Что в край Авроры он сумел пробиться
И мог, разведав путь к земле желанной,
Домой вернуться с вестью долгожданной.
14
Он нескольких индийцев задержал.
С Диогу те и Алвару явились.
Конвой им славный Саморин придал,
А конвоиры Гаме покорились.
С собой гвоздику пряную он взял
(Ей острова Молуккские гордились),
Взял перец, взял корицу — дар Цейлона
И взял орех, бандийцами взращенный.
15
Все Монсаид доставил на армаду,
Сторонник португальцев убежденный,
В словах Христа увидевший отраду
И ангелом на подвиг вдохновленный.
О славный африканец! Ты в награду
Взамен своей отчизны отдаленной
Обрел себе духовную отчизну
И отыскал дорогу к светлой жизни.
16
Носами волны мощные вздымая,
По морю дружно корабли носились,
И, южные просторы покоряя,
К Надежде Доброй рьяно устремились,
И, к Родине мечтою улетая,
Заране моряки приободрились,
Опасности легко одолевали,
Что волны непокорные скрывали.
17
Тянуло к дому моряков завзятых,
Все дружно предвкушали в нетерпенье,
Как явятся назад к родным пенатам,
Чтоб о своих поведать похожденьях,
Как будут все удачливы, богаты,
Получат за труды вознагражденье,
Так сердце в упоенье колотилось,
Как будто грудь пробить оно решилось.
18
Однако всемогущая Киприда
О чадах Луза помнить продолжала,
Взяв славных мореходов под защиту,
Юпитера наказы исполняла.
За все страданья, беды и обиды
Героев наградить она желала
И собиралась дать отдохновенье
Им от скитаний, бедствий и мучений.
19
И, вспомнив все несчастья и страданья,
Что уроженец Фив на них обрушил,
Все горести, болезни и метанья,
Что истерзали сих героев души,
И все судьбы свирепой испытанья,
Что ждали их на море и на суше,
Венера заспешила в нетерпенье
Им ниспослать земные наслажденья.
20
В хрустальном королевстве захотела
Она приветить путников усталых,
Дать отдых хоть на миг героям смелым,
Наградой увенчав их небывалой.
Чтоб взялся резвый Купидон за дело,
Прекрасная богиня пожелала.
Богов с небес сводил он, улыбаясь,
А смертных влек на небо, забавляясь.
21
По замыслу богини, мореходам
Должно предстать волшебное виденье:
Чудесный остров, где сама природа
Скитальцев бы манила к наслажденью.
Шелк изумрудный трав, леса и воды
Сулили бы любовь и вдохновенье.
Ведь за вратами мощными Алкида
Немало островов таит Киприда.
22
И там перед суровыми мужами
Младые нереиды бы предстали
И легким хороводом пред очами
Измученных скитальцев замелькали.
О, что б случилось с гордыми сердцами
Героев, что все беды побеждали!
Они б заныли в муке несказанной
При виде сих цветов благоуханных.
23
Да, силу дивных чар своих Венера
Давно на той несчастной испытала,
Что отпрыску Анхиза выше меры,
Томимая любовью, угождала.
И, в силу страсти сохраняя веру,
Богиня к Купидону поспешала,
Просить его о помощи желая,
Над нимфами победу предвкушая.
24
Влекли богини дивной колесницу
Те птицы, что пред смертью песнь слагают,
И нежные подруги — голубицы,
Что Перистеру с грустью вспоминают.
Там, где стремглав промчалась чаровница,
Ее лобзанья в воздухе порхают.
Смиряются лихие ураганы
Пред красотой прелестницы желанной.
25
До гор она домчалась Идалийских,
Где сын богини с войском пребывал.
С решимостью взаправду олимпийской
Расправиться он с миром возжелал.
От мерзлых льдов до пастбищ аравийских
Уж Купидоном всяк пренебрегал,
Любя не то, что душу возвышает,
А то, что злую алчность насыщает.
26
С гор юного увидев Актеона,
Что так охотой увлекался рьяно,
Что, цепи отвергая Купидона,
В леса бежал от женщин постоянно,
Веселый бог, чтя естества законы,
Решил ему явить красу Дианы.
(Боюсь, что псы, что ныне с ним играют,
Безумца молодого растерзают.)
27
С высот бескрайний мир обозревая,
Увидел Бог презренных гордецов,
Что, царские покои заполняя,
Лесть расточают, не жалея слов.
Да, им любовь неведома святая,
Вовеки им не снилось сладких снов.
Одних себя безумцы обожают
И юные побеги развращают.
28
Увидел он и тех, кому от Бога
Завещан путь молитвы и смиренья,
Но кто иную предпочел дорогу,
Стремясь к богатству, власти, наслажденью,
Кто подло обирал народ убогий,
Прислужничал тиранам без смущенья
И королям неправедным в угоду
От Бога отступался и народа.
29
И понял Бог, что подлыми страстями
Давно уж мир презренный раздираем,
Что мелкими, беспечными делами
Несчастный человек обуреваем.
Чтоб возродить в сердцах святое пламя,
Стремленьем мир возвысить увлекаем,
Звал Купидон всех слуг своих умелых
И им велел готовить лук и стрелы.
30
Крылатые малютки с наслажденьем
Со стрелами калеными возились,
Точили наконечники в волненье,
У луков беспощадных суетились.
Они друг друга услаждали пеньем
И страсть возжечь высокую стремились.
И ангельские звуки стройным хором
Взлетали в поднебесные просторы.
31
А в кузницах, где малыши ковали
К тем стрелам наконечники лихие,
Нет, не дрова обычные пылали —
Сердца от страсти плавились людские.
А реки, где железо закаляли,
Слезами наполнялись роковыми,
А пламя, над которым смерть не властна, —
Огонь желаний пылких и прекрасных.
32
Шутя малютки стрелы посылали,
Разя сердца, не знавшие страданий,
И те терзаться страстью начинали,
И небо оглашали их рыданья,
Но их с улыбкой нимфы исцеляли,
Им расточая пылкие лобзанья,
Они влюбленных в чувство приводили
И щедро жизнь плодам любви дарили.
33
Средь нимф иные взоры ослепляли
Чудесной неземною красотою,
Другие же — уродством поражали,
Но так уж, видно, суждено судьбою.
Бывало, что и раны исцеляли
Зловонным зельем, горькою травою.
И только те молили о пощаде,
Кого повергли наземь стрелы с ядом.
34
От ран, что дети людям наносили,
Немало горьких родилось страданий,
И в древности седой, случалось, были
Для смертных страсти горестным терзаньем.
Ведь муки сердца Библиду сгубили,
Любовь для Мирры стала наказаньем,
Для Антиоха — горестным укором,
Для иудея юного — позором.
35
И сильных мира часто поражали
Простолюдинок дерзостные стрелы.
И знатных дам мужланы соблазняли,
Вулканову им сеть расставив смело.
Любовников преграды не смущали —
Преодолев опасности умело,
Те с крыш в ночи к возлюбленным спускались
И угождать Венере принимались.
36
Но лебеди уже на луг зеленый
Венеры колесницу опустили.
И Купидоны-лучники сплоченно
К богине лучезарной поспешили.
Ей руки целовали восхищенно,
Очей с нее влюбленных не сводили,
А сын ее с заботой и вниманьем
Спешил исполнить матери желанья.
37
Чтоб времени златого не терять,
Венера сразу сыну возвестила:
«Любимый сын! Как истинная мать,
Тебе я чары дивные вручила.
Вселенною ты стал повелевать,
И не страшна нам роковая сила,
Что Тития повергла ниц, я знаю,
И я к тебе о помощи взываю.
38
Ты видел, что герои-лузитане,
Которых я, как прежде, защищаю,
Страданьям подвергались несказанным,
Свою отчизну всюду прославляя.
Мне Парки намекали постоянно,
Что, доблесть древних римлян воскрешая,
Потомство Луза с искренним почтеньем
Передо мной склонится в упоенье.
39
Проклятый Вакх обрушил гнев и ярость
На славную, могучую армаду.
В морях мои герои исстрадались,
Ни отдыха не зная, ни отрады.
Пускай покинет ныне их усталость
И пусть в морях найдут они награду!
За все труды, болезни и страданья
Я щедро увенчаю их желанья.
40
И я, мой сын, на острове чудесном,
Украшенном затейливою Флорой,
Создам приют для нереид прелестных,
Что нежною красой пленяют взоры.
А ты, сердец губитель всем известный
И моего вершитель приговора,
Пронзишь сердца красоткам нежноликим,
Им страсть внушив к лузиадам великим.
41
Хрустальные воздвигну я покои,
Чтоб там младые нимфы обитали
И радостной,веселою толпою
Героев исстрадавшихся встречали,
Цветами и изысканной едою
Гостей желанных дружно привечали,
Волшебные им вина подносили
И взглядом о взаимности молили.
42
И пусть потомство доблестных героев
Нептунову державу заселяет,
И там, где свет забрезжил предо мною,
Любви великой силу прославляет,
Примером этим, страстию святою,
Мир жалкий и порочный вразумляет,
Коль страстью на земле пренебрегают,
Пускай средь вод ей ныне угождают».
43
Так говорила нежная Венера,
И ей охотно сын повиновался.
Велел себе подать он лук и стрелы
И тут же в дальний путь засобирался.
Простившись с войском Купидонов смелых,
Он в колесницу к матери взобрался,
И птицы, что любили Фаэтона,
Их вдаль помчали быстро, неуклонно.
44
Но Купидон поведал, что, конечно,
Им великаншу взять с собой придется,
Что правду с ложью сочетает вечно
И Фамою великою зовется.
Сто глаз и уст в работе бесконечной
У радостной гигантши, как ведется.
Она Венеру много порицала,
Но часто от души ей помогала.
45
Ее нашли Венера с Купидоном
И дали ей немедля приказанье
Повсюду возвещать неугомонно
Всю истину о Лузовых деяньях,
Так чтоб в глубинах моря отдаленных
Внимали нимфы чудному сказанью.
И вот, запасшись мощною трубою,
Взлетела гордо Фама над землею.
46
И так хвалу героям протрубила,
Что Вакху, хитроумному на горе,
Легко к ним все сердца расположила,
Морских божеств сломив упорство вскоре,
Такой гигантша обладала силой,
Что с вящим нетерпеньем девы моря
Уже на Вакха низкого роптали
И славных мореходов поджидали.
47
А Купидон бестрепетной рукою
Направил в дев губительные стрелы,
И те лишились счастья и покоя,
И стон объял подводные пределы.
И нимфы с бесполезною мольбою
Все к небу обращали взор несмелый.
Еще в глаза любимых не видали,
А уж по ним, несчастные, страдали.
48
Так Купидон согнул свой лук упругий,
Что стал он полумесяцем казаться,
И, тетиву натягивая туго,
Решил он за Фетидою погнаться.
Рыдали нимфы кроткие в испуге,
Не в силах стрелам злым сопротивляться,
От ран в жестоких муках изнывали
И смерть как избавленье призывали.
49
Но, разрезая волн лазурных гривы,
Уже вдали армада показалась.
Ветрилами белея горделиво,
Она к несчастным девам приближалась.
И нежная Венера хлопотливо
Морских красавиц исцелить старалась,
Взаимность им героев обещала
И слезы их искусно осушала.
50
И нереиды с робостью безгласной
За радостной Кипридой устремились.
И в хороводе резвом и прекрасном
Близ острова благого появились,
Премудростям любви разнообразным
У Эрицины ласковой учились,
Внимая с небывалым нетерпеньем
Богини искушенной наставленьям.
51
А моряки на Родину стремились,
Объятые тоскою небывалой.
Но так давно средь волн они носились,
Что пресной им воды недоставало.
Желанный берег разглядеть все тщились,
Влеклись мечтой к полям, озерам, скалам,
И вдруг в сиянье матери Мемнона
Открылась им обитель дев влюбленных.
52
Носился чудный остров меж волнами,
К армаде неуклонно приближаясь,
Пред гордыми красуясь кораблями,
Велениям Киприды подчиняясь.
Герои изумленными очами
За островом следили, удивляясь
И берегам его, к себе манящим,
И чудным рекам, пажитям и чащам.
53
Сближаясь с кораблями неуклонно,
Вдруг остров среди волн остановился.
Как Делос пред гонимою Латоной
В тот день, когда кудрявый Феб родился.
И берег бухтой тихой, закругленной
Перед армадой славною открылся.
У моря белизной пески сияли,
Их красные ракушки украшали.
54
И три холма прекрасною грядою
На острове волшебном возвышались.
И нежною, блестящею травою,
Как пеленою мягкой, укрывались.
А камешки, сияя белизною,
У тихих берегов располагались.
Прохладные источники журчали
И пестрые равнины орошали.
55
А меж холмов, в долине благодатной,
Потоки ясных вод соединялись
И в озере глубоком и прохладном
По воле сил неведомых сливались.
Деревья рощ заветных, ароматных
Над озером пленительным склонялись,
В его хрустальных водах отражаясь
И собственной красою наслаждаясь.
56
С ветвей широколистных и могучих
Плоды разнообразные свисали.
И апельсинов золотые тучи,
Как кудри Дафны, сквозь листву сияли,
А нежные лимоны, сбившись в кучу,
К земле с немою лаской припадали,
Благоуханье нежно источая
И перси юных дев напоминая.
57
А тополя Алкида с гордым шумом
Герою песнь победную слагали.
Кибелы сосны с ропотом угрюмым
Все о любви несчастной вспоминали.
Томимые невыразимой думой,
К Венере мирты нежные взывали.
И кипарисы, головы вздымая,
Стремились вознестись к высотам рая.
58
Кругом дары волшебницы Помоны
Пленяли взоры путников усталых.
Глядели мореходы изумленно
На царство вишен, сладостных и алых.
И персик их манил, непревзойденный
В своей красе, роскошной, небывалой.
В чужой земле ему живется лучше,
Чем в Персии, далекой и могучей.
59
Гранат гостям навстречу открывался
И, зерен красоту своих являя,
С рубином гордым в цвете состязался,
А далее лоза росла младая.
Над грушей рой пернатых увивался,
Ее плоды испробовать желая.
А ветви к птицам сами простирались
И с бременем охотно расставались.
60
В полях ковры раскинулись такие,
Каких в краю не знали Ахемена.
Цветы Кефиса, нежные, златые,
Росли средь трав страны благословенной.
Расцвел, тревоги позабыв былые,
И сын и внук Кинира незабвенный,
О ком с тоской Цитера вспоминает
И слезы над несчастным проливает.
61
И Анемону нежная Аврора,
Смеясь, зари румянец подарила.
Чтоб он манил красой рассветной взоры,
Она свои цвета ему вручила.
Искусница причудливая Флора
Всех бледностью печальной наделила.
Белели розы, лилии, левкои,
Как будто страсть лишила их покоя.
62
И заливался майоран слезами,
Заре все беды выплакать желая,
А гиацинт покрылся письменами,
О светлом Аполлоне вспоминая.
Хлорида остров убрала цветами,
Дары Помоны превзойти мечтая.
И звери в чащах девственных резвились,
А птицы средь ветвей густых селились.
63
Здесь лебедь, слыша глас любви призывный,
Ответ слагает нежной Филомеле.
Там Актеон глядится неотрывно
В глубины водоемов онемелых.
И, радости предавшись неизбывной,
Играют в роще стройные газели.
К гнезду родному птица подлетает
И птенчиков беспомощных питает.
64
Сошли на брег волшебный в нетерпенье
Вторые аргонавты дружным строем.
А нимфы несравненные в волненье
Уже в лесах кружились легким роем,
Кто под кифару предавался пенью,
Кто трогал арфу нежною рукою,
А кто, взяв лук, искусно притворялся,
Что на охоту выходить собрался.
65
Велела девам нежная богиня,
Чтоб сразу те к гостям не приближались,
А легким танцем, песнею зазывной
К себе вниманье возбудить старались,
Иные отыскали пруд пустынный
И в чистых водах весело плескались,
На берегу оставили наряды
И прелести свои являли взглядам.
66
Ступив на брег, герои-мореходы,
Что по земле недвижной стосковались,
Красотами причудливой природы
С восторгом неподдельным упивались.
Они, задумав выйти на охоту,
Уже к лесам тенистым приближались,
Не зная, что готовит в упоенье
Венера им иные наслажденья.
67
Одни, желая уложить оленя,
Направились гурьбой к окрестной чаще
И вскоре в небывалом нетерпенье
Сокрылись средь деревьев близлежащих.
Другие же, ища отдохновенье
В тени глубокой от лучей палящих,
Приблизились к красавцу водопаду,
Чтоб у прозрачных струй найти прохладу.
68
Но тут внезапно средь ветвей далеких
Роскошные наряды замелькали.
В шелках тончайших нимфы-недотроги
Пред славными героями предстали.
Небесною красой в мгновенье ока
Скитальцев всех они очаровали.
Казалось, розы в царственном величье
Принять решили юных дев обличье.
69
И закричал Велозу в изумленье:
«Друзья, какая странная охота!
Вступили мы невольно в лес священный.
Он дан богиням, как в былые годы.
О, сколько тайн с упорством неизменным
От нас скрывает гордая природа,
Но человечий дух, святой и смелый,
В дерзаниях не ведает предела.
70
Догоним незнакомок и узнаем,
Взаправду ль нам богини повстречались».
И, времени благого не теряя,
Герои в рощи дальние помчались.
А девы, от восторга замирая,
Разгневанными долго притворялись,
Прочь от мужей отважных устремились,
Но скрыться средь дерев не торопились.
71
Их кудри развевал проказник-ветер
И, легкими одеждами играя,
Являл героям красоты приметы,
В их душах жар желаний разжигая.
Одна из нимф, Венеры чтя заветы,
Упала на песок, изнемогая,
И юноша, что за девицей гнался,
У ног ее немедля оказался.
72
Другие девы в поисках прохлады
В воде прозрачной тело омывали,
Но вдруг нагим красавицам наядам
Потомки Луза гордые предстали.
И девушки, забыв свои наряды,
В заветные дубравы побежали,
От цепких рук красу свою спасая,
Но дерзостным очам ее являя.
73
Иные, как стыдливая Диана,
Тела нагие под водой скрывали,
Иные, ложным страхом обуянны,
На берег за нарядами бежали.
А юноши к красавицам желанным
В одежде по воде прохладной мчали,
Огонь желаний потушить стремились
Средь вод, где нимфы нежные резвились.
74
Охотничья собака так, бывает,
Когда хозяин выйдет на охоту,
В воде свою добычу поджидает,
К подбитой утке мчится по болоту
И раненую птицу настигает,
И так, Киприде сладостной в угоду,
Младой влюбленный в воду устремился
И счастья вожделенного добился.
75
А Леонарду, воин вдохновенный,
Красивый, обходительный и статный,
В любви, увы, несчастный неизменно,
Ее не знавший силы благодатной,
Вмиг позабыл былой любви мученья
При виде дев столь нежных и приятных,
Решив, что Рок за прошлые несчастья
Пошлет ему в награду радость страсти.
76
Погнался он за сладостной Эфирой,
Во всем своих подруг превосходящей,
Нетленную красу земного мира,
Как чудный дар богов, в себе таящей.
Устав, сказал он ей, любви кумиру:
«О милый призрак, в дебри уходящий,
Помедли! Коль душой ты завладела,
Бери себе и страждущее тело.
77
Устали мы от бега. Почему же
Меня врагом заклятым ты считаешь
И, истомив измученную душу,
Смеясь, в лесные дебри убегаешь?
Коль жизнь свою я вспомню, обнаружу,
Что ты меня не первая терзаешь,
Со мной всегда кручина неразлучна,
Страдание и страсть всегда созвучны.
78
Не надо убегать тебе, благая,
Не суждено мне, видно, быть счастливым.
Коль даже ты придешь ко мне, я знаю,
Все сокрушит мой Рок несправедливый.
Так подожди, красавица младая,
Я не нарушу твой покой стыдливый,
И скажешь ты, томясь под сенью леса:
«Tra la spica e la man quai muro he messo»*.
79
Не убегай! Вот так пускай и время
На красоту твою не посягает
И, раз тебя возвысив перед всеми,
Уж боле от тебя не убегает.
Меня же снова ждет несчастий бремя,
И кто свою судьбу переиграет?
Когда Фортуна суд вершит державный,
Ей все равно, где царь, где раб бесславный.
80
А ты мои печали умножаешь
И к сильному стремишься на подмогу.
В союз с Фортуной злобной ты вступаешь,
Душе наносишь раны одинокой…
Да что… мою ты душу умыкаешь
В своих златых кудрях, о недотрога.
Но ты, владея скорбною душою,
Быть может, дашь ей счастие земное?
81
Влачусь я за тобой в надежде тщетной,
Что кончит мне светить звезда печали,
Что ты с улыбкой кроткой и приветной
Возьмешь меня с собой в лесные дали.
Тогда бы мы в дубраве заповедной
Великого Амура прославляли.
Пусть он тебя пронзит своей стрелою
И даст любовь и счастье нам с тобою».
82
И нимфа бег замедлила невольно,
И жалобам столь горестным внимала,
И взгляд, уже нестрогий и довольный,
Все чаще к Леонарду обращала,
В дубраве затененной и привольной
Она на грудь влюбленному упала,
Вся ласковой улыбкою светясь,
Любовь и счастье обрести стремясь.
83
О, сладкий вкус голодных поцелуев
И робкий плач, и нежный и печальный,
И ласки, что, развеяв злую бурю,
Вмиг обуздали гнев первоначальный.
И утром, и поздней, в жару дневную,
Венеры службу все несли похвально,
Глупец способен страсти осуждать,
А умный страсть стремится испытать.
84
Возлюбленных героев величая,
Гирлянды нимфы резвые сплетали
И, с гордой розой лавры сочетая,
Потомков Луза щедро увенчали.
Затем, к своим супругам припадая,
Обет любви и верности им дали,
Сказав, что жизнь и смерть,
несчастья, беды
Не властны над любви святой обетом.
85
Царица вод, пред чьей волшебной силой
Сонм нереид в покорности склонялся,
Немедля к капитану подступила,
И он ее красою любовался.
И сразу столь радушия явила,
Что ей воитель славный удивлялся.
По-царски флотоводца принимала
И почести герою воздавала.
86
И возвестила гордая богиня,
Что, подчиняясь самодержцу Року,
Она, отринув прежнюю гордыню,
Нашла к отважным рыцарям дорогу,
Желая мира им явить святыни,
Почить гостей пророчеством высоким,
Земную сферу тайн ее лишив,
Пред Гамой сушу и моря открыв.
87
И об руку с могучим капитаном
Взошла на холм божественный Фетида.
В чертог нерукотворный, богоданный
Его ввела, забыв свои обиды.
Там, в царстве ласки, в неге столь
желанной,
Средь мягких тканей, золотом расшитых,
Любви они с восторгом предавались
И страстию взаимной упивались.
88
Содружество героев дерзновенных
И юных дам, веселых и прелестных,
Утехам предаваясь вдохновенно,
Вкусило отдых радостный и честный.
Ведь всякий подвиг гордый, незабвенный,
И всякий труд, достойный и чудесный,
Наградой мир подлунный наделяет
И славою заслуженной венчает.
89
Да, нежные подруги — нереиды,
Волшебный остров, дивные чертоги,
Могучая и властная Фетида
И к счастию ведущие дороги —
Награда за страданья и обиды,
Терзавшие подчас героев строгих,
И лавры, что воителей венчают,
Суть почести, что храбрых ожидают.
90
Бессмертие, что славные герои
С высот Олимпа звездных получали,
Когда на крыльях Фамы чередою
В небесные чертоги воз летали,
За то, что добродетели тропою,
Тернистою и трудною, ступали
И не щадили сил своих и жизни
Для славы и могущества отчизны, —
91
Награда от потомков восхищенных,
Что повести о подвигах внимали
И предков, от земных людей рожденных,
В наивности своей обожествляли.
Ведь Феб и Марс, в боях непревзойденный,
Квирин, пред коим римляне дрожали,
Паллада, мудрой слывшая извечно, —
Суть плоть от слабой плоти человечьей.
92
Но Фама, гимны подвигам трубя,
Их нарекла бессмертными богами,
И люди, гордых предков воз любя,
Им угождали перед алтарями.
И вы, кто, жаждой подвига горя,
Быть славен хочет добрыми делами,
От праздности постыдной пробудитесь
И на стезю отцов своих вернитесь.
93
Но избегайте алчности презренной,
Что превращает мудрецов в тиранов,
Гордыни беспощадной и надменной,
Что души иссушает неустанно,
Блеск почестей, для многих вожделенных,
Не может счастья принести титанам,
И лучше благ желанных не иметь,
Чем без заслуг повсюду преуспеть.
94
Давайте миру добрые законы
И бедняков невинных защитите
Иль, веру возвышая неуклонно,
Презренных сарацинов разгромите.
Надежною опорой будьте трону,
Отечеству любимому служите,
Тогда придут к вам почести и слава,
Достойные героев величавых.
95
И, всюду прославляя короля,
Ему советы честные давая,
Его врагов бестрепетно разя,
Его державу грудью защищая,
Тем самым вы прославите себя,
Могучих предков славу затмевая.
И знайте: непременно, в свой черед
К вам остров наслаждений подплывет.
Луиш де Камоэнс
Перевод Ольги Овчаренко
* Какая стена воздвигнута между колосом и рукой (ит.)