L’assiuolo
Dov’era la luna? chè il cielo
notava in un’alba di perla,
ed ergersi il mandorlo e il melo
parevano a meglio vederla.
Venivano soffi di lampi
da un nero di nubi laggiù;
veniva una voce dai campi:
chiù…
Le stelle lucevano rare
tra mezzo alla nebbia di latte:
sentivo il cullare del mare,
sentivo un fru fru tra le fratte;
sentivo nel cuore un sussulto,
com’eco d’un grido che fu.
Sonava lontano il singulto:
chiù…
Su tutte le lucide vette
tremava un sospiro di vento:
squassavano le cavallette
finissimi sistri d’argento
(tintinni a invisibili porte
che forse non s’aprono più?…);
e c’era quel pianto di morte…
chiù…
Giovanni Pascoli (1855-1912),
In campagna
Ушастая сова
Когда закатится Селена,
от блеска зарниц побледнев,
когда в предрассветье смиренно
проступят химеры дерев,
когда облака жемчугами
заткут заревую парчу,
чей голос летит над лугами?
Чу!..
В сединах густого тумана
запутались отблески звезд,
колышется гладь океана,
шур-р! шур-р! – прошуршало окрест.
И сердце щемит в ожиданье,
и я обречённо молчу,
заслыша вдали причитанье:
Чу!..
Волной первозданного света
трепещущий сумрак омыт,
звенят над землёю согретой
сребристые систры акрид –
как зовы страны беспечальной,
куда возвратиться хочу…
И отзвуком – плач погребальный:
Чу!..
Джованни Пасколи, из цикла «В деревне»
Перевод Татьяны Берфорд