Оригинал баллады Фридриха Шиллера «Перстень Поликрата» на немецком языке и два её перевода на русский язык.
Der Ring des Polykrates
Er stand auf seines Daches Zinnen,
Er schaute mit vergnügten Sinnen
Auf das beherrschte Samos hin.
«Dies alles ist mir unterthänig,»
Begann er zu Ägyptens König,
«Gestehe, daß ich glücklich bin.» —
«Du hast der Götter Gunst erfahren!
Die vormals deines Gleichen waren,
Sie zwingt jetzt deines Scepters Macht.
Doch Einer lebt noch, sich zu rächen;
Dich kann mein Mund nicht glücklich sprechen,
So lang des Feindes Auge wacht.» —
Und eh der König noch geendet,
Da stellt sich, von Milet gesandt,
Ein Bote dem Tyrannen dar:
«Laß, Herr, des Opfers Düfte steigen,
Und mit des Lorbeers muntern Zweigen
Bekränze dir dein festlich Haar!
«Getroffen sank dein Feind vom Speere,
Mich sendet mit der frohen Märe
Dein treuer Feldherr Polydor -»
Und nimmt aus einem schwarzen Becken,
Noch blutig, zu der Beiden Schrecken,
Ein wohlbekanntes Haupt empor.
Der König tritt zurück mit Grauen.
«Doch warn’ ich dich, dem Glück zu trauen,»
Versetzt er mit besorgtem Blick.
«Bedenk’, auf ungetreuen Wellen —
Wie leicht kann sie der Sturm zerschellen —
Schwimmt deiner Flotte zweifelnd Glück.»
Und eh er noch das Wort gesprochen,
Hat ihn der Jubel unterbrochen,
Der von der Rhede jauchzend schallt.
Mit fremden Schätzen reich beladen,
Kehrt zu den heimischen Gestaden
Der Schiffe mastenreicher Wald.
Der königliche Gast erstaunet:
«Dein Glück ist heute gut gelaunet,
Doch fürchte seinen Unbestand.
Der Kreter waffenkund’ge Schaaren
Bedräuen dich mit Kriegsgefahren;
Schon nahe sind sie diesem Strand.»
Und eh ihm noch das Wort entfallen,
Da sieht man’s von den Schiffen wallen,
Und tausend Stimmen rufen: «Sieg!
Von Feindesnoth sind wir befreiet,
Die Kreter hat der Sturm zerstreuet,
Vorbei, geendet ist der Krieg!»
Das hört der Gastfreund mit Entsetzen.
«Fürwahr, ich muß dich glücklich schätzen!
Doch,» spricht er, «zittr’ ich für dein Heil.
Mir grauet vor der Götter Neide;
Des Lebens ungemischte Freude
Ward keinem Irdischen zu Theil.
«Auch mir ist alles wohl gerathen,
Bei allen meinen Herrscherthaten
Begleitet mich des Himmels Huld;
Doch hatt’ ich einen theuren Erben,
Den nahm mir Gott, ich sah in sterben,
Dem Glück bezahlt’ ich meine Schuld.
«Drum, willst du dich vor Leid bewahren,
So flehe zu den Unsichtbaren,
Daß sie zum Glück den Schmerz verleihn.
Noch Keinen sah ich fröhlich enden,
Auf den mit immer vollen Händen
Die Götter ihre Gaben streun.
«Und wenn’s die Götter nicht gewähren,
So acht’ auf eines Freundes Lehren
Und rufe selbst das Unglück her;
Und was von allen deinen Schätzen
Dein Herz am höchsten mag ergötzen,
Das nimm und wirf’s in dieses Meer!»
Und Jener spricht, von Furcht beweget:
«Von Allem, was die Insel heget,
Ist dieser Ring mein höchstes Gut.
Ihn will ich den Erinen weihen,
Ob sie mein Glück mir dann verzeihen,»
Und wirft das Kleinod in die Fluth.
Und bei des nächsten Morgens Lichte,
Da tritt mit fröhlichem Gesichte
Ein Fischer vor den Fürsten hin:
«Herr, diesen Fisch hab’ ich gefangen,
Wie keiner noch ins Netz gegangen,
Dir zum Geschenke bring’ ich ihn.»
Und als der Koch den Fisch zertheilet,
Kommt er bestürzt herbeigeeilet
Und ruft mit hocherstauntem Blick:
«Sieh, Herr, den Ring, den du getragen,
Ihn fand ich in des Fisches Magen,
O, ohne Grenzen ist dein Glück!»
Hier wendet sich der Gast mit Grausen:
«So kann ich hier nicht ferner hausen,
Mein Freund kannst du nicht weiter sein.
Die Götter wollen dein Verderben;
Fort eil’ ich, nicht mit dir zu sterben.»
Und sprach’s und schiffte schnell sich ein.
1797
Friedrich von Schiller (1759-1805)
Friedrich von Schiller (1759-1805)
По одной из легенд отцом Пифагора был сириец Мнесарх. Однажды по торговым делам он прибыл из своего родного Тира на остров Самос. Год был неурожайным, население голодало, и Мнесарх устроил бесплатную раздачу хлеба народу. В благодарность его удостоили самосского гражданства.
По словам историка Апулея «Мнесарх славился среди мастеров своим искусством вырезать геммы, но стяжал скорее славу, чем богатство». Сохранилось предание, согласно которому Мнесарх вместе со своим учеником вырезал перстень дивной красоты. Этот перстень перешёл к правителю острова Самос Поликрату и ценился им превыше всего на свете.
Однажды египетский фараон Амасис, состоящий с самосским тираном в дружеских отношениях, встревожился его великим преуспеванием и написал Поликрату письмо, в котором говорил так: «приятно узнать, что друг мой счастлив. Но всё те твои успехи не радуют меня, так я знаю, сколь ревниво божество к человеческому счастью. Поэтому я желал бы, чтобы и у меня самого, и моих друзей одно удавалось, а другое – нет, чтобы лучше на своём веку мне непременно сопутствовали успехи и неудачи, чем быть счастливому всегда. Ведь мне не приходилось слышать ещё ни об одном человеке, кому бы всё удавалось, а в конце концов он не кончил плохо. Поэтому послушайся моего совета теперь и ради своего счастья поступи так: обдумай, что тебе дороже всего на свете и потеря чего может больше всего огорчить тебя. Эту вещь ты закинь так, чтобы она не попадалась никому в руки. И если и тогда успехи у тебя не будут сменяться неудачами, то и впредь применяй то же средство по моему совету».
Поликрат нашёл совет Амасиса мудрым. «Посадив людей на корабль, он сам поднялся на борт и приказал затем выйти в море. Когда корабль отошёл далеко от острова, Поликрат снял перстень и на глазах у всех своих спутников бросил в море. После этого, опечаленный потерей, он вернулся во дворец.
А спустя пять или шесть дней какой-то рыбак поймал большую красивую рыбу и решил, что это достойный подарок Поликрату. Он принёс рыбу во дворец, а слуги, выпотрошив её, нашли в брюхе тот Поликратов перстень. Поликрат понял тогда, что это божественное знамение, и написал Амасису обо всём.
Амасис же, прочтя послание Поликрата, убедился, что ни один человек не может уберечь другого от предречённой ему участи и что Поликрат не кончит добром, так как он преуспевает во всём и даже находит то, что забросил».
Пророчество Амасиса сбылось. Опасаясь владычества Поликрата на море, персы хитростью выманили Поликрата из Самоса, и зверски убили его.
Легенда о Поликратовом перстне, в котором нашла отражение вечная тема непостоянства земного счастья, стала популярным литературным сюжетом.
Многим хорошо известен перевод стихотворения Шиллера «Der Ring des Polykrates», выполненный Василием Жуковским. На этой странице сайта вы можете ознакомиться и с замечательным переводом Михаила Лозинского.
«В трудном и благородном искусстве перевода Лозинский был для XX века тем же, чем был Жуковский для века XIX.»
Анна Ахматова
Перстень Поликрата
Он на дворце стоял высоком,
Он озирал довольным оком
Порабощённый им Самос.
«Здесь все — моё,- гордыни полон,
К царю Египта речь повел он: —
Не дивно ль рок меня вознес?» —
«Твой жребий знаменит и славен!
Все те, которым был ты равен,
Склонили пред тобой главу.
Но их отмститель жив поныне;
Пока он дышит на чужбине,
Тебя счастливым не зову».
Царь не успел докончить речи,
Как из Милета, с поля сечи,
Гонец тирану предстает:
«Пусть жертв восходит дым обильный,
И пусть чело твое, всесильный,
Венец лавровый обовьет!
Твой враг сражен копьем нещадным;
Меня с известьем шлет отрадным
Твой полководец Полидор».
И он в бадье, от крови красной,
Подносит князю дар ужасный.
Князь узнает померкший взор.
Царь отступает с содроганьем.
«Не верь судьбы очарованьям»,
Он молвит, омрачен и тих.
«Плывет в обманчивой лазури —
Как знать, добыча первой бури —
Удача кораблей твоих».
Но, прерывая речь владыки,
Толпы линующие клики
Гремят от взморья до небес.
Сокровищ чужеземных полный,
К родному брегу пенит волны
Судов тысячествольный лес.
Дается диву гость державный:
«Сегодня ты счастливец явный,
Но счастье ветрено всегда.
Критян воинственных отряды
Тебе грозить разгромом рады;
Они уж близятся сюда».
Он не успел домолвить слова,
Как с моря клич несется снова,
И весть стоустая слышна:
«Победа! враг опасный сломлен,
Флот Крита бурею разгромлен.
Забыта, кончена война!»
Гость внемлет, трепетом объятый:
«Не спорю, ты счастлив трикраты!
Но жребий наш сокрыт во мгле.
Мне страшно зависти незримых;
Блаженств, ничем неомрачимых,
Никто не ведал на земле.
Немало дней я прожил славных,
Во всех моих делах державных
Я помощь неба находил;
Но у меня был отпрыск милый,
И он погиб, он взят могилой,
я счастью долг свой уплатил.
И ты, да избежишь печали,
Моли, чтоб боги примешали
Страданье к радостям твоим.
Нет, ни один еще беспечно
Не отошел из тех, кто вечно
Богами был благотворим.
А если безучастны боги,
То внемли голосу тревоги
И призови несчастье сам;
И из всего, чем ты владеешь,
То, что всем сердцем ты лелеешь,
Возьми и в жертву брось волнам!»
И тот, смущенный страхом тоже:
«Мне этот перстень мой дороже
Всего, чем этот остров полн.
Его Эринниям назначу,
Чтоб искупить свою удачу».
И мечет перстень в бездну волн.
И вот на утро, с солнцем рано,
Рыбак приветствовать тирана
Приходит, весело смеясь:
«Сегодня рыба мне попалась,
какой на свете не встречалось;
Прими её в подарок, князь».
Но вот уже, под общий говор,
Спешит ошеломленный повар,
Глаза испуганно раскрыв:
«Князь, перстень, что ты в море
Я из утробы рыбьей вынул.
О, беспредельно ты счастлив!»
Гость подымается, смятенный:
«Мне страшен этот дом блаженный,
Отныне дружба наша — прах.
Тебе куют погибель боги,
я прочь бегу с твоей дороги».
Сказал и отплыл второпях.
Фридрих Шиллер
Перевод Михаила Лозинского
Поликратов перстень
На кровле он стоял высоко
И на Самос богатый око
С весельем гордым преклонял:
«Сколь щедро взыскан я богами!
Сколь счастлив я между царями!»—
Царю Египта он сказал.
«Тебе благоприятны боги;
Они к твоим врагам лишь строги
И всех их предали тебе;
Но жив один, опасный мститель;
Пока он дышит… победитель,
Не доверяй своей судьбе».
Еще не кончил он ответа,
Как из союзного Милета
Явился присланный гонец:
«Победой ты украшен новой;
Да обовьет опять лавровый
Главу властителя венец;
Твой враг постигнут строгой местью;
Меня послал к вам с этой вестью
Наш полководец Полидор».
Рука гонца сосуд держала:
В сосуде голова лежала;
Врага узнал в ней царский взор.
И гость воскликнул с содроганьем:
«Страшись! Судьба очарованьем
Тебя к погибели влечет.
Неверные морские волны
Обломков корабельных полны:
Еще не в пристани твой флот».
Еще слова его звучали…
А клики брег уж оглашали,
Народ на пристани кипел;
И в пристань, царь морей крылатый,
Дарами дальних стран богатый,
Флот торжествующий влетел.
И гость, увидя то, бледнеет.
«Тебе Фортуна благодеет…
Но ты не верь, здесь хитрый ков,
Здесь тайная погибель скрыта:
Разбойники морские Крита
От здешних близко берегов».
И только выронил он слово,
Гонец вбегает с вестью новой:
«Победа, царь! Судьбе хвала!
Мы торжествуем над врагами:
Флот критский истреблен богами;
Его их буря пожрала».
Испуган гость нежданной вестью…
«Ты счастлив; но судьбины лестью
Такое счастье мнится мне:
Здесь вечны блага не бывали,
И никогда нам без печали
Не доставалися оне.
И мне все в жизни улыбалось;
Неизменяемо, казалось,
Я силой вышней был храним;
Все блага прочил я для сына…
Его, его взяла судьбина;
Я долг мой сыном заплатил.
Чтоб верной избежать напасти,
Моли невидимые власти
Подлить печали в твой фиал.
Судьба и в милостях мздоимец:
Какой, какой ее любимец
Свой век не бедственно кончал?
Когда ж в несчастье рок откажет,
Исполни то, что друг твой скажет:
Ты призови несчастье сам.
Твои сокровища несметны:
Из них скорей, как дар заветный,
Отдай любимое богам».
Он гостю внемлет с содроганьем:
«Моим избранным достояньем
Доныне этот перстень был;
Но я готов властям незримым
Добром пожертвовать любимым…»
И перстень в море он пустил.
Наутро, только луч денницы
Озолотил верхи столицы,
К царю является рыбарь:
«Я рыбу, пойманную мною,
Чудовище величиною,
Тебе принес в подарок, царь!»
Царь изъявил благоволенье…
Вдруг царский повар в исступленье
С нежданной вестию бежит:
«Найден твой перстень драгоценный,
Огромной рыбой поглощенный,
Он в ней ножом моим открыт».
Тут гость, как пораженный громом,
Сказал: «Беда над этим домом!
Нельзя мне другом быть твоим;
На смерть ты обречен судьбою:
Бегу, чтоб здесь не пасть с тобою…»
Сказал и разлучился с ним.
