До всего этого была зима
В занавесках кружевных
Воронье.
Ужас стужи уж и в них
Заранен.
Это кружится октябрь,
Это жуть
Подобралась на когтях
К этажу.
Что ни просьба, что ни стон,
То, кряхтя,
Заступаются шестом
За октябрь.
Ветер за руки схватив,
Дерева
Гонят лестницей с квартир
По дрова.
Снег все гуще, и с колен —
В магазин
С восклицаньем: «Сколько лет,
Сколько зим!»
Сколько раз он рыт и бит,
Сколько им
Сыпан зимами с копыт
Кокаин!
Мокрой солью с облаков
И с удил
Боль, как пятна с башлыков,
Выводил.
1917
Борис Пастернак (1890-1960) |
Fino a questo punto era inverno
Fra le tende di trina
uno stormo di cornacchie.
Dall’orrore del gelo
ormai invase anche loro.
E’ ottobre che vortica,
è il terrore
che si acquatta tra gli artigli
al piano.
Né preghiera né gemito
se, sbuffando,
si va per ottobre
alla riscossa.
Afferato il vento per le mani
gli alberi
lo precipitano per la scala delle case
in cerca di legna.
Fiocca la neve fino ai ginocchi
al negozio
si esclama:»Qual buon vento!
qual buon vento!»
Quante volte si è scavata, battuta,
quante volte
negli inverni dagli zoccoli è piovuta
come cocaina!
Come umido sale dalle nuvole
e dai finimenti
il dolore, come macchia sui cappucci
è lavato via.
Boris Pasternak
Traduzione di Nadia Cicognini |
