Lady Lazarus

I have done it again.
One year in every ten
I manage it——

A sort of walking miracle, my skin
Bright as a Nazi lampshade,
My right foot

A paperweight,
My featureless, fine
Jew linen.

Peel off the napkin
O my enemy.
Do I terrify?——-

The nose, the eye pits, the full set of teeth?
The sour breath
Will vanish in a day.

Soon, soon the flesh
The grave cave ate will be
At home on me

And I a smiling woman.
I am only thirty.
And like the cat I have nine times to die.

This is Number Three.
What a trash
To annihilate each decade.

What a million filaments.
The Peanut-crunching crowd
Shoves in to see

Them unwrap me hand in foot ——
The big strip tease.
Gentleman , ladies

These are my hands
My knees.
I may be skin and bone,

Nevertheless, I am the same, identical woman.
The first time it happened I was ten.
It was an accident.

The second time I meant
To last it out and not come back at all.
I rocked shut

As a seashell.
They had to call and call
And pick the worms off me like sticky pearls.

Dying
Is an art, like everything else.
I do it exceptionally well.

I do it so it feels like hell.
I do it so it feels real.
I guess you could say I’ve a call.

It’s easy enough to do it in a cell.
It’s easy enough to do it and stay put.
It’s the theatrical

Comeback in broad day
To the same place, the same face, the same brute
Amused shout:

‘A miracle!’
That knocks me out.
There is a charge

For the eyeing my scars, there is a charge
For the hearing of my heart—
It really goes.

And there is a charge, a very large charge
For a word or a touch
Or a bit of blood

Or a piece of my hair on my clothes.
So, so, Herr Doktor.
So, Herr Enemy.

I am your opus,
I am your valuable,
The pure gold baby

That melts to a shriek.
I turn and burn.
Do not think I underestimate your great concern.

Ash, ash—
You poke and stir.
Flesh, bone, there is nothing there—-

A cake of soap,
A wedding ring,
A gold filling.

Herr God, Herr Lucifer
Beware
Beware.

Out of the ash
I rise with my red hair
And I eat men like air.
1962

Sylvia Plath (1932-1963)

Восстающая из мертвых

Мне опять удалось.
Так со мною случается раз
В десять лет.

Я опять поднялась,
Прожжена насквозь
Нацистским прожектором, я, скелет.

Как волос, тонка
Лица без черт
Библейская ткань.

Сорви обертку
С меня, мой враг. —
Ты ведь любишь мрак? —

Нос, дыры глаз, полный рот зубов?
Жалкий покров
Жизни моей.

Скоро из дому я уйду
В дом охотницы на еду,
Любящей лопать плоть.

Я — с улыбкою. Я — живучей
Кошки, которая Неминучей
Девять раз избегает. Мне

Тридцать. Это мой Номер Третий.
Что за причуда такая — не
Уцелевать раз в десятилетье?

Миллионы моих волокон.
Толпы выплюнувшихся из окон —
Поглазеть, как они меня

Развинтили и разрывают.
Это, знаете ли, стриптиз —
Оголительней не бывает.

Это, знаете ли, нога.
Это, знаете ли, запястье.
Разобрали меня на части.

Ну и что же, ведь я все та же.
Десять было мне в первый раз —
Вдруг, внезапно, врасплох застало.

Во второй раз я поклялась
Там остаться, куда попала.
Раковиной на самом дне

Я замкнулась и замолчала.
Долго плыть им пришлось ко мне
С гроздьями червивых жемчужин.

Умирание есть талант.
Таковой во мне обнаружен.
Таковой мне от бога дан.

Умираю весьма умело.
Умираю осатанело.
Без притворства и без предела

Умираю, как дважды два.
Умираю, а все жива.
Умираю — и возвращаюсь:

Театрально нарядный день,
Те же лица вокруг, вещицы
И восторги (родная сень):

«Чудо! Из мертвых воскресла девица!»
Этот крик меня валит с ног.
Вот цена, вот моя расплата —

Раны трогала я свои,
Сердце слушала —
Вот расплата.

Вот цена, вот расплата за
Искру крови в малейшем слове,
Дружелюбья кратчайший знак,

Прядку, павшую мне на брови,
Вот так, господин доктор.
Вот так, герр враг.

Я ваше творенье,
Ваше дитя
Из чистого золота.

В вопль переплавлено и перемолото,
Горю и дурю,
Но я разгадала ваш главный замысел.

В золе, в золе
Вы шуруете и воруете,
Чтобы не стало людей на земле —

Только груды пепла,
Золотые кольца,
Золотые зубы.

Господь Бог, господин Люцифер!
Мир пуст и сер.
Будь милосерд!

Из пепла восстану рыжей,
Людей глотая, как воздух.

Сильвия Плат
Перевод В. Топорова

Леди Лазарь

Опять я совершила это.
Раз в десять лет
Умудряюсь —

Типа ходячего чуда, кожа моя
Блестит нацистским абажуром,
Моя правая нога —

Пресс-папье,
Мое безликое лицо, тонкое
Еврейское бельё.

Стяните салфетку
О враг мой.
Я ужасаю? —

Нос, глазницы, все зубы?
Кислый запах изо рта
Пропадёт через день.

Скоро, скоро, плоть,
Проглоченной пещерой могилы
Будет хорошо сидеть на мне

А я женщина с улыбкой.
Мне всего лишь тридцать.
И, как кошке, мне ещё девять раз умирать.

Это уже третий раз.
Какой бред
Уничтожать каждое десятилетие.

Сколько миллионов волокон.
Лузгая семечки, толпа
Проталкивается поглазеть,

Как меня разворачивают, от рук до ног —
Великий стриптиз.
Господин, дамы,

Это мои руки,
Коленки.
Ну и что, с того что одна кожа и кости,

Тем не менее, я всё та же женщина.
В первый раз мне было десять.
Произошло случайно.

Второй раз я намеревалась
Задержаться навсегда.
Докачавшись, замкнулась

Ракушкой.
Им пришлось звать, звать
И срывать с меня личинки, словно липкий жемчуг.

Умирать —
Это искусство, как и всё остальное,
У меня оно особенно хорошо получается.

У меня жуть как классно получается.
У меня получается по-настоящему.
Можно сказать, это мое призвание.

Легко получается в камере.
Легко получается, не двигаясь.
Театральный

Возврат средь бела дня
То же место, то же лицо, тот же грубый
Забавляющий крик:

«Чудо!»
Меня вышибает.
Вход платный

За просмотр шрамов, за
Прослушивание сердца моего —
Оно действительно тикает.

И вход особенно платный, очень дорогой
За слово, или прикосновение,
Или каплю крови,

Или волос, кусок одежды.
Так вот, так, Герр Доктор.
Так, Герр Враг.

Я Ваш опус,
Я Ваш ценный,
Ребёнок из чистого золота,

Тающий в крик.
Я верчусь и горю.
Не думайте, что я недооцениваю Вашу заботу.

Пепел, пепел —
Перемешивайте палкой.
Плоть, кость, ничего нет —

Кусок мыла,
Обручальное кольцо.
Золотая пломба.

Герр Бог, Герр Люцифер,
Берегитесь
Берегитесь.

Я поднимаюсь
Из пепла рыжей
И глотаю мужчин как воздух.

Сильвия Плат
Перевод Т. Ретивовой

Леди Лазарь

И опять получилось!
Раз в десять лет — знаю заранее —
Это удаётся мне.

Я ходячее чудо,
Я свечусь, как те абажуры,
Тогда, в Германии —

(Помните о войне?).
Те — из человечьей шкуры.
Моя правая нога — пресс-папье,

А лицо — ещё ни одной черты —
Но еврейские тонкие простыни
Уже сняты (Вчерашние!).

Стяни-ка салфетку у меня с головы — ты, ты —
Мой закадычный враг.
Ну как? Страшно? —

Нос, дыры глаз, полный набор зубов!
Кислое дыхание?
Неважно: через день пропадёт!

Скоро, скоро
Плоть, съеденная ямой,
Опять отрастёт,

И я опять буду —
На тебе, вот —
Экранная баба с улыбкой из Голливуда!

Мне только тридцать.
И, как кошка, девять раз я умру.
Сегодня — смерть номер третий.

Рвутся миллионы нитей,
Как мерзко каждое десятилетие
Уничтожаться!

А толпа дерзко —
А толпа (хрустит на зубах арахис!)
Толкается — что ж, смотрите!

Как с меня пелёны — с ног до головы —
(Ну, каков стриптиз!?).
Научилась я обнажаться?

Господа! Дамы!
Вот мои руки,
Вот колени. А может —

Ничего нет,
Кроме костей да кожи?
Но я ведь та же самая!

Впервые это случилось в десять лет:
(Несчастный случай).
А во второй раз я, упрямая,

Совсем не хотела оживать,
Захлопнулась,
Как ракушка — ещё сильней!

И пришлось им звать меня, и звать,
И снимать с меня
Липкие жемчужины червей.

Умирать
Ведь тоже искусство.
Я это делаю блестяще. А?

Жутко, да,
Если по-настоящему?
Наверное, это призвание!

Банально!
Проще простого — покончить в камере,
Проще простого — всё как надо,

И потом — наиболее театрально! —
Вернуться среди бела дня
В то же место, в то же лицо, в тот же самый

Жадный крик.
Он визглив и жесток —
«Чудо, чудо!». До чего же дик!

Сбивает с ног.
Платите —
И глядите на шрамы,

Платите —
И слушайте стук сердца —
Ведь и верно, рвётся всерьёз!

Платите, да и дорого,
За слово, за касание,
За клок волос,

За каплю крови.
Так, так, herr доктор,
Так, herr враг:

Я — ваше сокровище, ваше созданье,
Золотой младенец,
Истаивающий в визге, не в слове.

Верчусь и горю.
Думаете, я
Ваших забот
Не оценила?

Опять таю —
Пепел, пепел — а где лицо?
Шевелите кочергой, — вот:

Ни плоти, ни костей.
Кусок мыла.
Обручальное кольцо.

И золотая
Пломба, herr Люцифер, herr Бог,
Осторожней, смотри же —

Снова встаю из пепла
И глотаю, как воздух, мужиков —
Я, отчаянная, я рыжая!

Сильвия Плат
Перевод В. Бетаки

Леди Лазарь

Я сделала это опять.
Раз в десять лет
Mне удается сие —

Вроде ходячего чуда, кожа моя,
Как абажур нацистский, светла,
Правая стопа —

пресс-папье,
Лицо лишено черт,
Тонкая еврейская простыня.

Сдери салфетку с меня
Неужели, о, мой враг,
Ужасаю тебя так? —

Нос, полный набор зубов, глазницы
Резкий запах кислоты
Через день испарится.

Скоро, скоро плоть
Пожрет могилы пасть,
Что станет домом моим опять,

Мне только тридцать.
Я женщина. Я улыбаюсь.
У меня, как у кошки, девять смертей.

Эта по счету третья.
Что однако за напасть —
Каждую декаду себя убивать.

Миллион волокон.
Толпа, грызущая арахис,
Вваливается поглазеть

Как с ног и рук они будут сползать —
Большой стриптиз.
Дамы и джентльмены,

Вот мои руки, мои колени.
Может, я кости да кожа,
Но я все та же женщина все же.

Мне было десять, когда
Это случилось впервые.
Несчастный случай.

Но во второй раз навсегда
Я собиралась уйти без возврата.
Затворила створки получше,

Как ракушка морская.
Им пришлось звать, повозиться со мною,
Как липкий жемчуг, червей из меня доставая.

Умирание —
Это искусство, как и все остальное.
Я делаю это блестяще.

Я делаю это, отдавая себя на заклание.
Я делаю это по-настоящему.
Можно сказать, у меня призвание.

Легко сделать это в камере.
Легко сделать это, замерев мгновенно,
А потом выйти на сцену

Как в театре средь бела дня
В том же месте, к тем же людям
Под те же грубые выкрики

Восторга: «Это чудо»!
Это встряска для меня.
Но взимать я плату буду —

Чтобы поглазеть на шрамы,
Ухо к сердцу приложить —
Это уж как пить.

Еще большей будет плата
За слова, прикосновенья,
Каплю крови, волосок

Иль одежды хоть кусок.
So, so, Herr Doktor,
Итак, Herr Враг.

Я твой опус, это так
Я сокровище, я твой,
Ребенок золотой,

Что расплавится во вскрик.
Превращаюсь и сгораю вмиг.
Не считай, что заботу твою не ценю.

Прах, прах —
Перемешиваешь, ступкой тычешь
Тело, кости — ничего здесь не отыщешь —

Мыла кусок,
Обручальное кольцо,
Пломба золотая.

Herr Бог, Herr Люцифер,
Берегись
Берегись.

Из праха восставая
С рыжей копной волос,
Я как воздух мужчин пожираю.

Сильвия Плат
Перевод Яна Пробштейна

Lady Lazarus

И снова Я это сделала…
Раз в каждые десять лет
Я умудряюсь…

Я подобие ходячего чуда, кожа
Светится, как абажур нациста,
Правая стопа

Пресспапье артиста,
Мое лишенное углов лицо,
Тонкий еврейский лен.

Сними с меня покров,
О мой враг.
Ну что? Я ужасаю!?….

Да, да Герр Професор! Это я!
Можете ли вы отрицать этот нос, глазные впадины, все тридцать два зуба?
Смрадное дыхание
На втрой день исчезнет.

Не пройдет и дня, как плоть,
Которую сожрала пещера могилы,
Будет на мне как дома,

И Я — улыбающаяся жещина.
Мне только тридцать.
Я, как кот, девять жизней — девять смертей.

Эта была номер Три.
Что за вздор —
Анигилировать каждую декаду.

Милионы фитильков —
Семечки лузгающая толпа…
Ломится увидеть

Как с меня снимают покровы – вот руки, ноги…
Большой стрип-тиз.
— Господа , Дамы!

Это мои руки,
Моя коленка,
Я просто кожа на ребре, на кости
(А может быть нетленка.)

И все же я все та же, точная копия — женщина.
Впервые это случилось мне не было десяти
Случайно.

Во второй раз я хотела выдержать, довести
не возвращаться назад, даже нечаянно.
Я в себе затворилась,

Как морская ракушка.
Им пришлось звать и звать,
Снимать с меня скользкий жемчуг червяков.

Умирать
Это искуство, как и все остальное.
Я делаю это талантливо — ис-клю-чительно.

Я делаю это как адский танец, прон-зительно.
Я делаю это так, что чувство реальности пора-зительно.
Мне кажется это можно назвать моим призванием.

Нет проблем это сделать на сцене — в клетке.
Нет проблем это сделать и на этом закончить — Просто.
Но Театральный выход

В разыгравшийся день,
В то же место, в то же лицо, тот же монстр.
Удивленные

и их выкрики:
«Чудо…!»
Сбивают меня с понталыку

Есть цена
Чтобы увидеть мои шрамы, есть цена
услышать мое сердце…
Слушай… Оно бьется, — Слушай, Слушай — как прежде.

И есть цена, и это не малая цена,
За слово, за косание,
Или за каплю крови,

За локон волос моих, или клочок одежды.
Да, да Герр Доктор.
Да Герр Противник.

Я твой опус!
Я твоё бесценное,
Из чистого золота дитя,

Которое плавится в визг.
Я сучу и горю.
Не сомневайся, я знаю твоё смятение.

Пепел, пепел…
Ты пробуешь и ворошишь.
Плоть, кости, и нет ничего больше…

Обмылок,
Обручальное кольцо,
Золотой зуб.

Герр Бог, Герр Люцифер
Вдох-выдох
Выдох-вдох

Из пепла
Я поднимаюсь – вот красных волос моих лоск,
И я поедаю мужей как рисовал Босх.

Сильвия Плат
Перевод Саши Казакова