Смерть поэта
 |
Всем В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил. Мама, сестры и товарищи, простите — это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет. Лиля — люби меня. Товарищ правительство, моя семья это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь — спасибо. Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся. Как говорят: «инцидент исперчен», любовная лодка разбилась о быт. Я с жизнью в расчете и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид. Счастливо оставаться. Владимир Маяковский 12/IV 30 г. |
14 апреля 1930 г. «Красная газета» сообщила:
«Сегодня в 10 часов 17 минут в своей рабочей комнате выстрелом из нагана в область сердца покончил с собой Владимир Маяковский.
Об этой трагедии Марина Цветаева однажды написала:
«Двенадцать лет подряд человек-Маяковский убивал в себе Маяковского-поэта, на тринадцатый поэт встал и человека убил».
Два стихотворения Владимира Маяковского на английском языке
| Себе, любимому, посвящает эти строки автор | To His Own Beloved Self The Author Dedicates These Lines |
| Четыре. Тяжелые, как удар. «Кесарево кесарю — богу богово». А такому, как я, ткнуться куда? Где мне уготовано логово? Если бы я был Маленький, как океан, — на цыпочки волн встал, приливом ласкался к луне бы. Где любимую найти мне, Такую, как и я? Такая не уместилась бы в крохотное небо! О, если б я нищ был! Если б быть мне крсноязычным, О, если б был я Я бы глаз лучами грыз ночи — Пройду, 1916 |
Six. Ponderous. The chimes of a clock. «Render unto Ceasar… render unto God…» But where’s someone like me to dock? Where to find waiting — a lair? Were I like the ocean of ocean little, on the tiptoes of waves I’d rise, I’d strain, a tide, to caress the moon. Where to find someone to love of my size, the sky too small for her to fit in? Were I poor I wish I were tongue-tied, Were I If I were dim as the sun, On I’ll pass, Vladimir Mayakovsky
перевод с русского И. Железнова |
| Скрипка и немножко нервно | The Violin — A Little Bit Nervous |
| Скрипка издергалась, упрашивая, и вдруг разревелась так по детски, что барабан не выдержал: «Хорошо, хорошо, хорошо!» А сам устал, не дослушал скрипкиной речи, шмыгнул на горящий Кузнецкий и ушел. Оркестр чужо смотрел, как выплакивалась скрипка без слов, без такта, и только где-то глупая тарелка вылязгивала: «Что это?» «Как это?» А когда геликон — меднорожий, потный, крикнул: «Дура, плакса, вытри!»- я встал, шатаясь полез через ноты, сгибающиеся под ужасом пюпитры, зачем-то крикнул: «Боже!» Бросился на деревянную шею: «Знаете что, скрипка? Мы ужасно похожи: Я вот тоже ору — а доказать ничего не умею!» Музыканты смеются: «Влип как! Пришел к деревянной невесте! Голова!» А мне — наплевать! Я — хороший. «Знаете что, скрипка? Давайте — будем жить вместе! А?» 1914 |
The violin got all worked up, imploring then suddenly burst into sobs, so child-like that the drum couldn’t stand it: «All right, all right, all right!» But then he got tired, couldn’t wait till the violin ended, slipped out on the burning Kuznetsky and took flight. The orchestra looked on, chilly, while the violin wept itself out without reason or rhyme, and only somewhere, a cymbal, silly, kept clashing: «What is it, what’s all the racket about?» And when the helicon, brass-faced, sweaty, hollared: «Crazy! Crybaby! Be still!» I staggered, on to my feet getting, and lumbered over the horror-stuck music stands, yelling, «Good God» why, I myself couldn’t tell; then dashed, my arms round the wooden neck to fling: «You know what, violin, we’re awfully alike; I too always yell, but can’t prove a thing!» The musicains commented, contemptuously smiling: «Look at him- come to his wooden-bride- tee-hee!» But I don’t care- I’m a good guy- «You know, what, violin, let’s live together, eh?». Vladimir Mayakovsky
перевод с русского Д. Роттенберг |
Посмертная записка поэта,
написанная им за два дня до самоубийства
Танюша, надо же?! Я с самого утра как встала, вспомнила почему-то Маяковского, а именно его «Долг Украине».
А в школе я все время задавалась вопросом: кем был тот, кто «бросился на деревянную шею». :-))
Еще хотелось бы узнать истинную причину его смерти. Банальное объяснение неразделенной любовью меня совсем не устраивает.
Для самоубийства одной причины мало, их обычно всегда бывает несколько… Я думаю, что отчасти права Марина Цветаева. 30-13=17 Семнадцатый год — год революции. Моё мнение, что Маяковский был не только героем революции, но и её жертвой, как и Александр Блок.