Le balcon
Mère des souvenirs, maîtresse des maîtresses,
Ô toi, tous mes plaisirs ! ô toi, tous mes devoirs !
Tu te rappelleras la beauté des caresses,
La douceur du foyer et le charme des soirs,
Mère des souvenirs, maîtresse des maîtresses !
Les soirs illuminés par l’ardeur du charbon,
Et les soirs au balcon, voilés de vapeurs roses.
Que ton sein m’était doux ! que ton coeur m’était bon !
Nous avons dit souvent d’impérissables choses
Les soirs illuminés par l’ardeur du charbon.
Que les soleils sont beaux dans les chaudes soirées !
Que l’espace est profond ! que le coeur est puissant !
En me penchant vers toi, reine des adorées,
Je croyais respirer le parfum de ton sang.
Que les soleils sont beaux dans les chaudes soirées !
La nuit s’épaississait ainsi qu’une cloison,
Et mes yeux dans le noir devinaient tes prunelles,
Et je buvais ton souffle, ô douceur ! ô poison !
Et tes pieds s’endormaient dans mes mains fraternelles.
La nuit s’épaississait ainsi qu’une cloison.
Je sais l’art d’évoquer les minutes heureuses,
Et revis mon passé blotti dans tes genoux.
Car à quoi bon chercher tes beautés langoureuses
Ailleurs qu’en ton cher corps et qu’en ton coeur si doux ?
Je sais l’art d’évoquer les minutes heureuses !
Ces serments, ces parfums, ces baisers infinis,
Renaîtront-il d’un gouffre interdit à nos sondes,
Comme montent au ciel les soleils rajeunis
Après s’être lavés au fond des mers profondes ?
— Ô serments ! ô parfums ! ô baisers infinis !
Charles BAUDELAIRE (1821-1867) |
Балкон
Воспоминаний мать, возлюбленных царица,
Ты — все, чем я живу, что я люблю и чту.
Ты помнишь свой камин, тебе твой дом не снится,
Тех вечеров и ласк ты помнишь красоту,
Воспоминаний мать, возлюбленных царица?
Твой дом и вечера, и жар от камелька,
Балкон — и вечера, и розовые дали.
Как ты была нежна и как была близка!
Друг другу сколько мы бессмертного сказали
В уютной тишине при свете камелька.
О, час вечерних солнц, в нем все неизъяснимо!
Тогда безмерней даль! Всесильнее любовь!
Я обнимал в тебе все то, что мной любимо,
Я слышал, кáк твоя благоухает кровь.
О, час вечерних солнц — в нем все неизъяснимо!
Спускался полог тьмы, но я уснуть не мог,
Мой взор угадывал твои ресницы рядом.
Я чувствовал в руке изгиб дремавших ног,
Твое дыханье пил, как мед, как чашу с ядом.
Спускался полог тьмы, но я уснуть не мог.
Я воскресить могу счастливые минуты.
В плену колен твоих забытые года.
Где красота твоя — пьянящий сок цикуты —
Иль не в душе твоей, не в теле — как всегда?
Я воскресить могу счастливые минуты.
О клятв, о запахов, объятий волшебство!
Вернется ли оно из пропастей бездонных,
Как солнце, в чистоте сиянья своего,
Встает, омолодясь в волнах пучин студеных.
О клятв, о запахов, объятий волшебство!
Шарль Бодлер
Перевод В. Левика |
Балкон
О, мать моих воспоминаний!
Возлюбленная госпожа!
Моя отрада и моё страданье!
О, вспомни прелесть ласк, моя душа,
Тепло камина, ночи обаянье,
Возлюбленная госпожа!
Пылали угли. Догорал закат.
Балкон окутали роз испаренья.
И твои недра – словно райский сад.
Мы часто говорили о нетленном.
Пылали угли. Догорал закат.
Светила утомлённого напевы.
Царило сердце. Был бездонным мир.
Склонившись пред тобою, королева,
Вдыхал я древней крови эликсир,
А солнце утомлённое алело.
Густела ночь меж нами, как преграда.
В кромешной тьме ищу твои зрачки.
Твоим дыханием упьюсь, как нежным ядом,
Твои ступни в ладони так легки…
Густела ночь меж нами, как преграда.
Искусство воскрешать минуты счастья…
Прильнув к твоим коленям, вспомню я
Изгибы тела, упоенье страсти
И томность неизбывная твоя
Напомнит сердцу о минутах счастья.
Обеты, бесконечные лобзанья
Из подзапретных вновь встают глубин,
Как солнца обновлённого сиянье,
Омытого на дне морских пучин.
О, эти бесконечные лобзанья…
Шарль Бодлер
Перевод Натальи Ивановой
|
Балкон
Мать воспоминаний, нежная из нежных,
Все мои восторги! Весь призыв мечты!
Ты воспомнишь чары ласк и снов безбрежных,
Прелесть вечеров и кроткой темноты.
Мать воспоминаний, нежная из нежных!
Вечера при свете угля золотого,
Вечер на балконе, розоватый дым.
Нежность этой груди! Существа родного!
Незабвенность слов, чей смысл неистребим,
В вечера при свете угля золотого!
Как красиво солнце вечером согретым!
Как глубоко небо! В сердце сколько струн!
О, царица нежных, озаренный светом,
Кровь твою вдыхал я, весь с тобой и юн.
Как красиво солнце вечером согретым!
Ночь вокруг сгущалась дымною стеною,
Я во тьме твои угадывал зрачки,
Пил твое дыханье, ты владела мною!
Ног твоих касался братскостью руки.
Ночь вокруг сгущалась дымною стеною.
Знаю я искусство вызвать миг счастливый,
Прошлое я вижу возле ног твоих.
Где ж искать я буду неги горделивой,
Как не в этом теле, в чарах ласк твоих?
Знаю я искусство вызвать миг счастливый.
Эти благовонья, клятвы, поцелуи,
Суждено ль им встать из бездн, запретных нам,
Как восходят солнца, скрывшись на ночь в струи,
Ликом освеженным вновь светить морям?
— Эти благовонья, клятвы, поцелуи!
Шарль Бодлер
Перевод К. Бальмонта |
Балкон
Владычица моя, о мать воспоминаний,
О ты, все радости и долг единый мой!
Ты вспомнишь красоту медлительных лобзаний,
И негу очага, и вечера покой.
Владычица моя, о мать воспоминаний!
Вечерние часы в сиянии огня:
Часы, когда балкон весь в розовом тумане.
Как грудь твоя цвела и сердце жгло меня!
Мы молвили не раз бессмертные признанья,
В вечерние часы, в сиянии огня!
Как солнца хороши в час теплого заката!
Как небо глубоко! Как властен сердца бой!
Царица и кумир, я крови ароматы,
Казалось мне, вдыхал, склонившись над тобой.
Как солнца хороши в час теплого заката!
Сгущалась ночь кругом, как черная стена.
Я в ней твои зрачки угадывал глазами.
Я уст пил сладкий яд и чашу пил до дна,
И ноги обнимал я братскими руками.
Сгущалась ночь кругом, как черная стена.
Умею воскрешать счастливые мгновенья
И вновь хочу в мечтах колена целовать.
Ведь красоту твою и страстное томленье
Вне тела милого и сердца не сыскать.
Умею воскрешать счастливые мгновенья.
Те клятвы, аромат и ласки без конца
Восстанут ли из бездн, неизмеримых оком,
Как солнца юные плывут на небеса,
Омывшись перед тем на дне морей глубоком?
— О клятвы, аромат и ласки без конца!
Шарль Бодлер
Перевод Адриана Ламбле |
Балкон
О цариц царица, мать воспоминаний,
Ты, как долг, как счастье, сердцу дорога,
Ты — воскресший отблеск меркнущих лобзаний,
В сумерках вечерних сладость очага,
О цариц царица, мать воспоминаний!
Вечерами углей жаркое дыханье
И балкон под дымкой розовых паров,
Ласки сердца, нежных грудей колыханья
И чуть внятный шепот незабвенных слов,
Вечерами углей жаркое дыханье!
Снова грудь крепчает в глубине простора,
В теплой мгле вечерней так хорош закат!
Преклоненный силой царственного взора,
Нежной крови пью я тонкий аромат;
Снова грудь крепчает в глубине простора!
Встала ночь, сгущаясь, черною стеною,
Но зрачков горячих ищет страстный взгляд;
Убаюкав ножки братскою рукою,
Пью твое дыханье, как прелестный яд;
Встала ночь, сгущаясь, черною стеною.
Мне дано искусство воскрешать мгновенья
И к твоим коленам льнущие мечты;
В нежном сердце, в теле, что полны томленья,
Я ищу, волнуясь, грустной красоты.
Мне дано искусство воскрешать мгновенья!
Ароматы, шепот, без конца лобзанья!
Кто из бездн запретных вас назад вернет,
Как лучей воскресших новые блистанья,
Если ночь омоет их в пучинах вод?
Ароматы, шепот, без конца лобзанья!
Шарль Бодлер
Перевод Эллиса |
Комментарии
Charles BAUDELAIRE «Le balcon» / Шарль Бодлер «Балкон» — Комментариев нет
HTML tags allowed in your comment: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>